Михаил Гладышев - Плутоний для атомной бомбы

Как видите, работа наша сопровождалась двойным риском — потерять здоровье и лишиться свободы. Тяжела была доля тех, кто делал атомную бомбу.

Еще в 1949 году достраивалось здание 102, в котором собиралась схема экстракционной технологии. Мне пришлось вникнуть в это производство и как специалисту-исследователю и как главному инженеру объекта «Б», на должность которого я был назначен в марте 1950 года. После пуска объекта с технологическим окончанием в 8-м отделении в апреле 1949 года, наша пусковая бригада вернулась в институт и мне поручили изучать экстракционную технологию. Некоторое понятие о ней я получил от сотрудника Тимошева Владимира Михайловича, который уже изучал экстракцию урана этиловым эфиром и другими экстрагентами, к которым он с трудом искал разбавители.

После прикидочных проверок в пробирках мы начали подбирать режим извлечения урана этиловым эфиром, его обратный перевод в водно-кислотную фазу, скорости расслаивания и т. д. Начал с того, что стал подбирать «аппаратуру», точнее лабораторную модель экстрактора. Она пока выглядела в виде одноступенчатого смесителя-отстойника с последующим разделением фаз сливом легкой фазы через переливную трубку. Для смешения фаз и увеличения поверхности контактов эфир пропускали через фильтр Шотта, на который заливался кислый водный раствор уранилнитрата. Мелкие капли эфира, образовавшиеся при проходе через стеклянный фильтр, входили в контакт с водным раствором и при этом происходил массообмен, когда уран входил в эфир, а примеси других элементов оставались в водном растворе.

Если этот процесс вести из водного раствора, окисленного бихроматом, то вместе с ураном извлекается и плутоний, реэкстракция обоих ценных элементов из органической фазы производилась подкисленной водой. Процесс экстракции в эфир повторялся, но в этом случае в водный раствор предварительно подавался восстановитель (бисульфит), а восстановленный до четырехвалентного состояния плутоний при повторной экстракции эфиром оставался в водном растворе. После упаривания растворов концентрация плутония повышалась и достигала граммовых величин, что и являлось товарным продуктом. Разумеется, эти «товарные продукты» мы не могли получать в лабораторных условиях, более того, технология изучалась сначала совсем без плутония, а затем уже импульсные количества добавлялись для уточнения. Дело в том, что плутония еще не было и вся разработка технологии велась на основе литературных, весьма скупых данных главным образом теоретически. Ведущим руководителем этой темы был член-корреспондент АН СССР тов. Никитин Борис Александрович, ученик В. Г. Хлопина, первый руководитель всей пусковой бригады исследователей всех институтов. Описанная технология и даже принцип конструкции аппарата экстрактора (фильтр Шатта) были заложены в проект 12-го отделения. Здание 102 для этого производства было построено несколько в стороне основного здания (101), т. к. процесс пожаро- и взрывоопасен. Главный экстрагент — этиловый эфир легко летуч и воспламеняется при температуре З6°С. Коварство такого экстрагента я испытал, когда работал с ним в институте. Как-то я ушел из рабочей комнаты, а оставшаяся лаборантка налила в фарфоровую чашку эфир вместо воды и поставила на плитку греть. Вскоре эфир вспыхнул и начал гореть огромным пламенем. Сама лаборантка ушла, а я чисто случайно зашел в комнату и бросился тушить. Голыми руками снял чашку с плиты, схватил полотенце и накрыл ее. Пламя погасло, но руки я обжег так, что 2 недели были в перевязке и сильно болели. Эфир опасен и применение его в производстве весьма рискованно. Однако, отделение построили и в начале 1950 года его начали пускать.

В период изучения экстракционного процесса я задался целью создать колонну непрерывного действия с многоступенчатым массообменом. Думал над конструкцией и на работе, и дома, и в пути домой. А однажды эти думки довели до того, что в метро трижды неправильно выбирал путь и крутился между станциями пл. Свердлова и пл. Революции. Все же удалось изготовить из стекла сборную колонну ситчатого типа и провести на ней проверку технологии. Результат был удачным. Директор института В. Б. Шевченко ознакомился, затем привел с собой профессора Фольмера и просил его дать оценку того, что было сделано.

Профессор Фольмер — немецкий ученый, работал над созданием радиохимического производства в стенах нашего института и был весьма авторитетным ученым. Он предложил институту свою технологическую схему с использованием центрифуг и убеждал, что вся его схема разместится в одном кабинете директора. Но он сказал, что это могут сделать только немцы, т. к. только они смогут изготовить надежные центрифуги. В дальнейшем его слова подтвердились — мы не смогли изготовить надежные центрифуги.