Джованни Гуайта - Крик с Арарата. Армин Вегнер и Геноцид армян

В этой ситуации на османский престол восходит деспотичный Абдул-Гамид II, которому суждено войти в историю под именем «красного», или «кровавого султана» [2] Интересные данные о его жизни можно найти в книге, которая содержит свидетельство французского воспитателя сына Абдул-Гамида: R.Barrelies, Crépuscule ottoman: 1875-1933: Un Français chez le dernier grand sultan (Préface de A.Decaux) , Toulouse, 2002; см. также: G. Roy, Abdul-Hamid, le sultan rouge (Préface du colonel Lamouche, ancient instructeur de la gendarmerie ottomane) , Paris, 1936. . Он получает власть в августе 1876 года в результате двойного переворота: великий визир Мидхат-паша, реформатор и сторонник сформировавшегося уже в 1865 году движения «Новые Османы», в конце мая принудил султана Абдул-Азиза отказаться от престола в пользу племянника Мурата V, а через два месяца объявил Мурата сумасшедшим. Абдул-Гамид, сменивший своего брата Мурата, как будто разделяет позиции «Новых Османов» и близких им движений, сторонников реформ и парламентского строя. В конце года он провозглашает конституцию, которая гарантирует свободу слова.

Однако довольно скоро новый султан начинает видеть в былых союзниках врагов и совершенно меняет свои позиции. Он смещает Мидхата-пашу (а затем ссылает его и приказывает убить), распускает парламент, вводит строгую цензуру, отменяет конституцию и в январе 1878 устанавливает самодержавный режим. Что касается «Новых Османов» и подобных политических организаций, он ставит их вне закона и подвергает гонениям. И. как оказалось, не зря: именно политические преемники «Новых Османов» — образующееся в 1889 году движение младотурок, которое впоследствии станет партией «Единение и прогресс», — низложат Абдул-Гамида; но произойдет это только через тридцать три года.

В начале правления Абдул-Гамида II, в 1877-1878 годах, на двух фронтах, на Балканах и в Армении, идет русско-турецкая война. По ее итогам фактическую независимость обретут Болгария, Румыния и Сербия. Перед лицом этого распада империи Абдул-Гамид решает сделать крайний, шовинистический национализм государственной идеологией и построить стратегию своего правления на запугивании и истреблении этнических меньшинств.

В периоды заката почти всех многонациональных империй в истории человечества их существование продлевалось правителями на небольшой срок с помощью одной и той же уловки — среди населения пропагандировался националистический фанатизм и разжигалась этническая нетерпимость. В случае с Османской империей чередование правителей в последние четыре десятилетия ее существования не изменит этой константы: экстремистский национализм и террор, как мы увидим, будут общим знаменателем политики Абдул-Гамида II, его злейших врагов — младотурок, низложивших этого султана, и кемалистов, которые, в свою очередь, сменят младотурок.

Политический курс Абдул-Гамида имел горестные последствия для армянского населения империи. Уже в первые годы его власти добровольческие и нерегулярные войска, главным образом курдские, при поддержке частей османской армии вырезали большое число армян в областях Баязет, Диадин и Алашкерт: в одном только городе Баязет их было убито 2 400. Так начался геноцид армян. Армянское население Османской империи издавна периодически подвергалось насилию, ущемлению прав и всевозможным притеснениям, объектом которых иногда оказывалось весьма большое количество людей. Но именно с приходом к власти Абдул-Гамида II в 1876 году действия турецких властей по отношению к армянским подданным стали все более явно походить на стремление уничтожить эту этническую общину.

Поистине невообразимы были в те годы зверства турок и их наемников-головорезов, чинимые против армянского населения. В произведении Владимира Соловьева Три разговора русский генерал рассказывает своим собеседникам о бесчеловечных зверствах башибузуков — солдат нерегулярной турецкой кавалерии, с которыми он столкнулся в войне 1877-1878 годов, находясь в войсках Лорис-Меликова: «Смотрю, казаки подъехали и остановились как вкопанные [...] Огромный обоз с беглыми армянами не успел спастись, тут они его захватили и хозяйничали. Под телегами огонь развели, а армян, того головой, того спиной или животом привязавши к телеге, на огонь свесили и потихоньку поджаривали. Женщины с отрезанными грудями, животы вспороты. [...] Только одно вот и теперь у меня в глазах стоит. Женщина навзничь на земле за шею и плечи к тележной оси привязана, чтобы не могла головы повернуть, — лежит не обожженная и не ободранная, а только с искривленным лицом — явно от ужаса померла, — а перед нею высокий шест в землю вбит, и на нем младенец голый привязан — ее сын, наверное, — весь почерневший и с выкатившимися глазами, а подле и решетка с потухшими углями валяется». Генерал признается, что наиболее «полное нравственное удовлетворение и даже в некотором роде экстаз» он пережил именно тогда, когда, настигнув башибузуков в соседней деревне, истребил их несколько тысяч... [3] В. Соловьев, Три разговора. Краткая повесть об Антихристе, Москва, 2000, с. 63 и сл.