Камиль Гижицкий - Через Урянхай и Монголию

Наша бригада шла к Селенге, где должна была встретиться со второй бригадой, и оттуда, избегая большевиков, должна была направиться на восток. Дойдя до реки, мы узнали у монгольских конюхов, что какое-то войско переправилось через реку на расстоянии 20 вёрст от нас. Мы допускали, что это наши.

Во время переправы через быстрое русло мы понесли большие потери. Напрасно целый день мы искали удобный брод; наконец, в наиболее мелком месте, казаки переплыли достаточно счастливо, но орудия подхватывало и переворачивало течение. В довершение всех несчастий на нас напал полк большевистской кавалерии. Против него был выслан один полк, орудия Арисака с поручиком и пулемёты. Бой продолжался четыре часа. Пули сыпались в воду, раня и убивая коней и людей. В поспешности опрокидывались возки, тонули ценные предметы, пошёл на дно сейф дивизии, удалось спасти только часть золота, серебра и ювелирных драгоценностей. Затонули сто шкурок соболей, пятьдесят — выдры, пять тысяч — горностая и почти десять тысяч — белки. Затонули семьдесят пять пудов пороха, четыре с половиной пуда цианистого калия, значительное количество динамита, весь хирургический инструмент, перевязочный материал, более десяти пудов опиума и много других вещей. Самых слабых раненых перевезли на плотах, сколоченных из возков. Пушки перетягивали на верёвках, при этом утонуло одно итальянское орудие и восемнадцать пулемётов. Осталось их ещё двадцать два.

Моё имущество было загружено на коней, сам же я, несмотря на слабость, плыл за своим любимым верховым конём. На середине реки я так ослабел, что начал звать на помощь, потому что силы совершенно покинули меня. Тогда ординарец, перевозящий груз, бросил его и подплыл ко мне. Верный Михайлов пытался потом ещё спасти коня, но напрасно. В результате ослабления ремней тюки сползли на брюхо коней и утопили их со всем моим скарбом. Таким образом я потерял четырёх коней, всё имущество в золоте и серебре, золотую статуэтку Будды, ценные клише и фотографии, дневник, личные бумаги, а самое главное: старые книги на пергамине, взятые из монастыря, а также документы, касающиеся большевистской акции, полученные от Унгерна.

Единственным утешением была мысль, что таких оскудевших было много в тот день. Во всяком случае, остался у меня отличный пистолет системы Маузер, полевой бинокль Цейса, сабля и седло. Это давало мне возможность жить дальше и оставаться в безопасности.

Достаточно удачно переправился поручик В., который, осилив большевиков при помощи картечи, потерял кроме вьюков только несколько человек. В целом же эта переправа стоила жизни восьмидесяти солдат, двух миллионов рублей в золоте и стада утопленных коней. Теперь мы двигались на юг — напрямик через горы и степи. Порой заходили мы в поселения и монастыри, где ламы рассказывали нам разные вести об Унгерне и о большевиках. Одни утверждали, что Башарты Гун, желая откупиться от большевиков, отдал в их руки спящего генерала; другие же, что барон ушёл в Улясутай, а потом — в Тибет к Далай-ламе.

Могла быть в этих версиях какая-то искра правды, потому что монголы, имея примитивные устройства, наподобие нашей почты, передают между собой взаимно важнейшие происшествия. В случае такого события, монгол тотчас же передаёт дальше известие о нём, и таким образом вести расходятся по всей стране. Правительственные распоряжения или почту развозят посыльные в специальных кафтанах, передаваемых вместе с письмом. Кафтан с вышитыми иероглифами на плечах является самой лучшей охраной от нападения и гарантией помощи со стороны жителей. О быстроте подобной почты бытует легенда, что Бату-хан узнал в Европе о болезни и смерти сына Чингис-хана, Угедея, всего спустя восемь дней, несмотря на отдалённость почти в семь тысяч километров между ханской столицей в Каракоруме и войсками Бату-хана в Венгрии. Монголы умеют, однако, сохранять тайну послания, особенно, когда речь идёт об иностранцах.

Богдо-геген, по-видимому, проинформированный о смерти Унгерна, издал тайный приказ, чтобы помогать войскам барона, большевиков же вводить в заблуждение относительно передвижений бригад. И потому, информированные о планах «красных», мы безнаказанно миновали их отряды. Кроме этого, нам оказывалась помощь в виде продуктов питания и проводников, а также коней. Однако недисциплинированность наших солдат, грабящих улусы и юрты, пробудила вскоре недоверие населения, которое начало прятать от нас своё имущество.