Евгений Толстых - Зорге. Загадка «Рамзая». Жизнь и смерть шпиона

Суть обвинений против Зорге, кроме общего заговора с Одзаки, Клаузеном, Вукеличем и Мияги с целью сбора информации в Токио и других районах и снабжения ею иностранной державы, «зная, что эта информация могла быть использована против интересов национальной обороны», состояла также в передаче государственных секретов, что представляло собой «серьезнейшее из преступлений, совершенных обвиняемым».

Суд сосредоточился на двух секретах, которые Одзаки передал Зорге: решениях Имперского совещания от 2 июля 1941 года и японских «Предварительных предложениях Соединенным Штатам». Согласно Закону о национальной безопасности, подобные действия караются смертной казнью.

В суде ни разу не упоминалось о связях Зорге с 4-м Управлением Красной Армии и лишь кратко говорилось, что он получил некие документы военного значения от генерала Матцки — военного атташе германского посольства в Токио. Таким образом, суть дела свелась к деятельности группы Зорге летом и осенью 1941 года и рассматривалась в прямой связи с историческим решением правительства Тодзио нанести удар на юг, в Тихом океане и против Соединенных Штатов, а не в Сибири, против Советского Союза.

17 мая 1942 года появилось первое, и единственное, официальное сообщение об аресте группы Зорге. Текст его был подготовлен прокуратурой. В нем участники группы Зорге представлялись «агентами Коминтерна», членами «международной шпионской организации», действовавшей по приказу Коминтерна. Ни Советский Союз, ни советская военная разведка в сообщении не упоминались.

Изучая события токийский осени 1941 года, снова и снова задаешься вопросом — в чем причина провала? В пренебрежении правилами конспирации? В психологической усталости, накопившейся за годы? В недоверии Центра?

Сразу скажем: однозначного ответа нет. Но пока ясно одно: среди членов группы предателей и провокаторов не было.

Долго разрабатывавшийся коминтерновский «след», начатый в США в 1949 году, не подтвердился. Никто из Коминтерна и членов компартии Германии японскую полицию на группу Зорге и на самого Рихарда не выводил. Не вели против него специальную разработку токко, кемпэйтай, другие токийские полицейские и контрразведывательные органы. Наружное наблюдение, которое порой велось за Зорге, было нормой в токийской жизни иностранцев.

Долгое время клеймо предателя лежало на японском коммунисте Рицу Ито, которого даже исключали в 1953 году из партии. Среди прочего и за то, что он «способствовал до и во время Тихоокеанской войны разоблачению полицией группы Зорге». Только через четыре года после смерти Ито Рицу, в 1989-м, он был полностью оправдан: ни Зорге, ни Томо Китабаяси, имевшую «коммунистическое прошлое» в США, он не предавал…

Выдвигались обвинения в предательстве в адрес Джо Кондэ — подлинное имя Нобумити Укай (1903–1976), учившегося в Москве в 1930–1932 годах в Международной ленинской школе. Позже он налаживал связи Коминтерна с КПЯ через США. И он оказался чист перед историей. Группу Зорге он не выдавал.

Но почему-то версия о том, что группа Зорге была ликвидирована из-за чьего-то предательства, продолжает жить. И на Западе, и в Японии высказывают даже мысль, что на Зорге навели из Москвы, где многие его донесения ложились в «корзину дезинформации, материалов, которым не доверяли». Неоднозначна была позиция и самого И.В. Сталина.

Однажды Сталин, имея в виду Зорге, заявил, что военная разведка располагает в Токио разведчиком, чьи действия по эффективности сопоставимы с корпусом или даже целой армией. Но это не помешало Центру бросить группу Зорге на произвол судьбы, а когда появилась возможность обменять Рамзая на высокопоставленного японского военнопленного, Сталин (требовалась только его санкция) якобы, попыхивая трубкой, бросиллишь одну фразу: «Не знаю такого человека…».

А Зорге-«Рамзай» был хорошо известен Сталину. Как считает ветеран военной разведки, генерал-майор Михаил Иванович Иванов, «в одну из ночей 1940 года по указанию Поскребышева личное дело Зорге было доставлено Сталину для просмотра». Мы упомянули об этом выше.

Сталин знал, что с коминтерновских времен между Бухариным и Зорге были добрые взаимоотношения. По занимаемым позициям и политическим симпатиям, выраженным, например, в работе Зорге «Новый германский империализм» (1928), буду-щий разведчик, а в то время коминтерновец и журналист, был близок к Бухарину. И это было известно Сталину, которого хорошо информировали из Коминтерна, а также все резиденты советской разведки.