Пётр Бартенев - О Пушкине - Страницы жизни поэта. Воспоминания современников

Понятно, что при таком направлении не могло быть порядка и больших успехов в учении формальном, в знании уроков и ответах на экзамене. Любопытны отзывы о нём профессоров. Кайданов в ведомости о дарованиях, прилежании и успехах воспитанников Лицея по части географии, всеобщей и Российской истории, с 1-го ноября 1812 по 1-е января 1814 отозвался о Пушкине в следующих выражениях: «При малом прилежании оказывает очень хорошие успехи, и сие должно приписать одним только прекрасным его дарованиям. В поведении резв, но менее противу прежнего». Профессор Куницын говорит о нём в ведомости почти за то же время: «Весьма понятен, замысловат и остроумен, но крайне не прилежен. Он способен только к таким предметам, которые требуют малого напряжения, а потому успехи его очень не велики, особливо по части логики» [215] См. у Гаевского, стр. 67 . Наконец аттестат, выданный ему из Лицея, свидетельствовал об отличных успехах его в фехтовании и танцевании и о посредственных в русском языке [216] Аттестата мы не имели случая видеть, и заимствуем сведение сие из биографического известия, написанного Л. С. Пушкиным. См. Москвит. 1853, № 10, стр. 51. Пушкин был отменно ловок в танцах, в фехтовании, в играх, требовавших проворства и телесной гибкости, и проч. .

Но если Пушкин ленился в классах, не выучивал уроков и в лицейских ведомостях всегда бывал в числе последних, то взамен того он предавался чтению со всем жаром гениальной любознательности. При своей необыкновенной памяти, быстроте понимания и соображения он быстро усвоивал себе разнообразные познания. В лицейском стихотворении Городок, написанном в первой половине 1815 года [217] См. Сочин. Пушк. т. IX, стр. 410—425. Городок напечатан в 7 № Российского Музея (цензурное дозволение июня 22-го 1815 г.) несколько в ином виде и полнее противу сочинений. Под ним в Музее выставлено: 1… 17—14. , он перечисляет любимых своих писателей.

Вообще Пушкин может служить блестящим опровержением того мнения, которое полагает, что гению не нужны учение и труд. К счастию, ему открыты были в Лицее все средства для удовлетворения любознательности и страсти к чтению. Для лицеистов выписывались даже иностранные газеты. Но, сколько известно, Пушкин не любил этого рода чтение.

Он не пробыл в Лицее положенных шести лет. Зимою 1816 года в лицейском здании был пожар [218] Сообщено П. В. Нащокиным. , и необходимые по сему случаю перестройки, вероятно, ускорили первый выпуск лицеистов, назначенный в мае 1817 года. Но прежде чем говорить о выходе Пушкина из Лицея, следует упомянуть о товарищах, с которыми приходилось ему расставаться.

Разумеется, все, или по крайней мере большая часть товарищей любили Пушкина, ибо невозможно было не любить его, живя с ним вместе. Для многих из них он был кумиром. Но лучшим ёго другом был Дельвиг,

Отсылая читателей к прекрасным статьям г-на Гаевского, в которых собраны о Дельвиге всевозможные подробности, мы заметим одно, что Дельвиг был для Пушкина тем же, чем для Карамзина А. А. Петров, для Жуковского Андр. И. Тургенев, для Батюшкова И. А. Петин. Любя Дельвига со всем пристрастием горячей дружбы, Пушкин думал видеть в нём те достоинства, которых желал самому себе. Этим объясняем мы себе его преувеличенные похвалы.