«В письме вашем вы называли меня братом; но я не осмелился назвать вас этим именем, слишком для меня лестным.
Я не совсем ещё рассудок потерял,
От рифм вакхических шатаясь на Пегасе:
Я знаю сам себя, хоть рад, хотя не рад…
Нет, нет, вы мне совсем не брат:
Вы дядя мой и на Парнасе».
«Итак, любезнейший из всех дядей поэтов здешнего мира, можно ли мне надеяться, что вы простите девятимесячную беременность пера ленивейшего из поэтов-племянников.
Да, каюсь я конечно перед вами:
Совсем не прав пустынник-рифмоплёт;
Он в лености сравнится лишь с богами;
Он виноват и прозой и стихами:
Но старое забудьте в новый год».
«Кажется, что судьбою определены мне только два рода писем, обещательные и извинительные; первые, в начале годовой переписки, а последние при последнем её издыхании. К тому же приметил я, что и все они состоят из двух посланий; это, мне кажется, непростительно.
Но вы, которые умели
Простыми песнями свирели
Красавиц наших воспевать,
И с гневной музой Ювенала
Глухого варварства начала
Сатирой грозной осмеять,
И мучить бедного Ослова
Священным Феба языком,
И лоб угрюмый Шутовскова
Клеймить единственным стихом!
О вы, которые умели
Любить, обедать и писать —
Скажите искренно — ужели
Вы не умеете прощать?»
«Напоминаю о себе моим незабвенным; не имею больше времени, но… надобно ли ещё обещать? Простите, вы все, которых любит моё сердце и которые любите ещё меня…
Шолье Андреевич [210] Шолье — французский автор. Если мы не ошибаемся, здесь говорится о князе П. А. Вяземском, с которым Пушкин сблизился, вероятно, в начале 1816 года, когда кн. Вяземский приезжал в Петербург вместе с Карамзиным. (В оригинале не Шолье, а Шапель; речь идёт, конечно, о П. А. Вяземском.— Сост.).
конечно
Меня забыл давным-давно,
Но я люблю его сердечно
За то, что любит он беспечно
И пить и петь своё вино,
И над всемирными глупцами
Своими резвыми стихами
Смеётся, право, пресмешно» [211] Послание это, писанное, вероятно, в декабре 1816 года, не вошло в собрание сочинений Пушкина, кроме 5 стихов, помещённых в IX томе (стр. 373) под названием: Дяде, назвавшему сочинителя братом. Мы нашли его в Сыне Отечества 1821 (часть 68, № XI, стр. 178—180; тогда журнал этот издавали Воейков и Греч), где оно было напечатано, конечно, без ведома Пушкина.
.
Как должен был радоваться Василий Львович, получив это послание. Вообще он искренно любил племянника и , спешил печатать стихи его.
Поэтов грешный лик
Умножил я собою,
И я главой поник
Пред милою мечтою.
Мой дядюшка-поэт
На то мне дал совет
И с музами сосватал [212] См. сочин. Пушк., т. IX, стр. 352.
.
Сам Пушкин, написавший в Лицее около ста стихотворений, лишь немногие из них отдавал в печать и только под двумя или тремя выставил вполне своё имя. Часто стихотворения его печатались без его воли и ведома, о чём сам полушутя говорил он в одном послании к Дельвигу.
Предатели-друзья
Невинное творенье
Украдкой в город шлют,
И плод уединенья
Тисненью предают —
Бумагу убивают,
Поэта окружают
С улыбкой остряки.
«Ах, сударь! мне сказали,
Вы пишете стишки?
Увидеть их нельзя ли?
Вы в них изображали,
Конечно, ручейки,
Конечно, василёчек,
Иль тихий ветерочек
И рощи и цветки…» [213] См. там же.
Уже в то время он отличался в этом отношении скромностию, порукою истинного дарования, и тою совестливою строгостью к самому себе, которой гордо держался до конца и которая не дозволяла ему являться перед публикою иначе, как с произведениями вполне отделанными. Оттого большая часть его лицейских стихотворений появилась в печати уже по смерти его. Стихотворения эти разнообразны, как и самые случаи, их вызвавшие. В них часто рисуется перед нами жизнь разгульного, быстро созревавшего юноши со всеми восторгами и увлечениями пылких страстей. Кроме лицейских товарищей, кроме знакомств литературных, у него был особенный кружок, в котором нередко проводил он свои досуги и который состоял отчасти из офицеров лейб-гусарского полка, стоявшего в Царском Селе. Один из сих последних был почти ежедневным собеседником его. Пушкина всюду любили за остроту, веселонравие, неистощимый запас шуток и всего более за стихи,— а ими он, можно сказать, бросал направо и налево. Иной стихотворец во всю жизнь не написал столько стихов, сколько Пушкин в шесть лет лицейской жизни. Сознав силу своего таланта, он решился не расточать его на произведения мелочные, и принялся за большой труд. Мы говорим о поэме Руслан и Людмила, которой первые песни писаны в Лицее [214] На стенах лицейского карцера долго оставались некоторые стихи Руслана и Людмилы. Ф. П. Калиныч, учитель каллиграфии (он же и надзиратель), рассказывал, что однажды, вышедши из карцера, Пушкин говорил, что ему было там весело, что он писал стихи (Сообщено г-ном Унковским.) 11 11 Черновые рукописи поэмы не подтверждают, что начальные песни её писаны в Лицее.
.
Читать дальше