Леонид Млечин - Примаков

Во время войны в Персидском заливе, в часы бомбежек Виктор Викторович находился в сооруженном сотрудниками посольства бомбоубежище в виде огромной трубы. Она не спасла бы от прямого попадания, но от осколков зенитных снарядов предохраняла. Посувалюк никогда не отчаивался, не терял бодрости духа. За личную храбрость он получил тогда орден Красного Знамени. Потом Посувалюк возглавлял ближневосточный департамент министерства, стал заместителем министра иностранных дел России, а в 1999 году после тяжелой болезни безвременно ушел из жизни. Он не дожил и до шестидесяти лет…

Я много раз встречался с ним, поражаясь его познаниям и доброжелательности, брал у него интервью. Виктор Викторович не имел права сказать больше, чем ему было положено в его роли одного из руководителей отечественной дипломатии. Но он не прятался за казенными формулами, не уходил от ответа. Напротив, считал, что дипломатия должна быть понята народом. Он интересно рассказывал о национальном характере своих подопечных, о традициях, исламе…

Я мог его слушать часами. Смею предположить, что ему приятен был мой интерес. Однажды он сделал то, что я счел знаком высокого доверия. Когда я в очередной раз вошел в его скромный кабинет, Виктор Викторович разговаривал по телефону. Дальнозоркий от рождения, я увидел, что на столе перед ним лежит отпечатанная на бланке расшифрованная телеграмма одного из послов. Я работал над книгой о министрах иностранных дел, и мне ужасно хотелось посмотреть, как выглядит подлинный бланк шифротелеграммы. Набравшись наглости, я спросил, нельзя ли взглянуть на шапку телеграммы.

Не колеблясь ни секунды, Виктор Викторович показал мне шифровку. Он не совершил должностного проступка. Содержимое телеграммы было самым тривиальным. Но поступок я оценил.

Никогда не забуду и последний наш разговор. Он был уже болен, сильно похудел, за воротник рубашки можно было кулак просунуть. Рассказал, что у него была тяжелая операция. Но надеялся на лучшее. Я, разумеется, не знал истинного диагноза и верил, что он скоро поправится. Мы беседовали очень долго, пока помощник не напомнил, что прибыл посол одной из арабских стран — ему назначена аудиенция.

— А мы как-то не договорили, — с сожалением произнес Посувалюк.

Я встал, чтобы попрощаться. Он неожиданно задержал меня:

— Посидите еще с нами.

В небольшой комнате отдыха мы уселись втроем. Посол наверняка очень удивился, что на такой важной беседе присутствует посторонний, но как истинный дипломат виду не подал. Принесли чай. Мы поговорили несколько минут на общие темы, и, понимая, что нельзя злоупотреблять гостеприимством, я раскланялся. Пожимая руку Виктору Викторовичу, я не предполагал, что вижу его в последний раз.

Прощание с ним проходило в обычном месте — ритуальном зале Центральной клинической больницы Управления делами президента. Собрался, наверное, весь наличный состав Министерства иностранных дел. Появился тогдашний глава правительства Сергей Вадимович Степашин, это оценили. Приехал уже отставленный от должности Евгений Максимович Примаков. Он сильно хромал, да и время было для него не лучшее (мы еще к этому вернемся), но не попрощаться со своим недавним заместителем не мог. Это одна из замечательных черт Примакова — верность друзьям и товарищам…

Во время первой войны в Персидском заливе Посувалюк оставался единственным каналом связи Ирака с внешним миром. Тарик Азиз попросил советского посла срочно передать Генеральному секретарю ООН и председателю Совета Безопасности: Ирак уже начал вывод войск из Кувейта, Ирак принимает все резолюции ООН и гарантирует выплату Кувейту компенсации за нанесенный ущерб.

Джордж Буш-старший и его команда добились своего. Если бы Буш прислушался к сторонникам умиротворения Саддама, Кувейт и по сей день был бы оккупирован иракскими войсками. Вечером 27 февраля Буш сделал заявление:

— Кувейт освобожден. Армия Ирака побеждена. Наши цели в военной сфере достигнуты. Кувейт опять принадлежит кувейтцам, они вновь распоряжаются собственной судьбой. Семь месяцев назад Америка и весь мир сказали: хватит! Мы заявили, что не потерпим агрессии против Кувейта. И вот сегодня Америка и весь мир сдержали свое слово.

Тринадцатого марта 1991 года Верховный Совет разрешил Горбачеву создать вместо распущенного Президентского совета новую структуру — Совет безопасности, своего рода узкий кабинет. В него вошли вице-президент Янаев, новый глава кабинета министров Валентин Сергеевич Павлов, председатель КГБ Крючков, министры обороны — Язов, внутренних дел — Пуго, иностранных дел — Бессмертных, а также Бакатин и Примаков, которому Горбачев хотел поручить внешнеэкономические дела.