Леонид Млечин - Примаков

Евгений Максимович Примаков сказал Горбачеву, что главное — позволить Саддаму уйти с достоинством: арабский лидер не может потерять лицо, для него это равнозначно смерти.

Министр иностранных дел Шеварднадзе узнал о поездке Примакова в Ирак, будучи в Нью-Йорке на сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Примаков был в пути, когда получил шифротелеграмму от Шеварднадзе, в которой говорилось: встречаться с Саддамом Хусейном аморально. Примаков ответил шифротелеграммой, что аморально не встречаться с Хусейном в то время, когда у него в заложниках находятся тысячи советских людей.

В пользу поездки Примакова высказывался советник Горбачева по военным делам — маршал Сергей Федорович Ахроме-ев, бывший начальник Генерального штаба. Он предупреждал: война может оказаться кровопролитной. Маршал Ахромеев был высокого мнения о вооруженных силах Саддама. Говорил Горбачеву:

— Иракская армия располагает тысячами советских танков — лучших в мире — и накопила боевой опыт за восемь лет войны с Ираном. Американцы с Саддамом не справятся. Это будет второй Вьетнам… Американцы будут нам благодарны, если мы убережем их от новой бойни.

Михаил Сергеевич колебался. С одной стороны, твердо держался за партнерские отношения с американцами. С другой — санкционировал личную дипломатическую миссию Примакова. Надеялся, что это уменьшит давление тех, кто был на стороне Ирака, и доказывал, что нельзя предавать старого друга.

Шеварднадзе возмущался:

— Не может быть у страны две внешние политики!

Но получилось именно так.

Линия Шеварднадзе — стратегическое сотрудничество с американцами ради одной цели: не дать агрессору возможность воспользоваться плодами победы.

Линия Примакова — попытка, используя личные отношения с иракскими руководителями, найти выход из положения до того момента, как будет применена сила.

В 1960-е годы корреспондент «Правды» Евгений Примаков побывал и в Багдаде. Он познакомился и подружился с иракским журналистом Тариком Азизом, который был редактором газеты «Ас-Саура». Азиз, в свою очередь, познакомил советского коллегу со своим другом Саддамом Хусейном.

Пятого октября 1990 года Саддам принял в Багдаде Примакова. Он внушал московскому гостю, что Кувейт — исторически часть Ирака, поэтому он не выведет свои войска. Поскольку Саддам разговаривал с советским гостем один на один, он был откровенен:

— Вы понимаете, что после того, как я отказался от всех результатов восьмилетней войны с Ираном, иракский народ не простит мне безоговорочного вывода войск из Кувейта. Как быть с выходом к морю, спросят меня.

Примаков знал, что заявление с просьбой о возвращении на родину подали в советское посольство 1500 наших специалистов, и попросил их отпустить. Саддам согласился. Остальные советские граждане выехали из Ирака позже.

Вернувшись, Евгений Максимович предложил Горбачеву: а попробуем уговорить Саддама уйти, обещав ему заняться решением судьбы палестинцев. Горбачев поручил Шеварднадзе действовать вместе с Примаковым. Но министр иностранных дел не был согласен с Примаковым: любые обещания Саддаму, любая готовность уступить его требованиям создают у него ощущение, что он на правильном пути, что он сможет настоять на своем, если только проявит упорство.

Спор между Шеварднадзе и Примаковым разгорелся нешуточный. Перешли на личности.

На слова Шеварднадзе: «Так не следует действовать на Ближнем Востоке!» — Примаков вспылил:

— Это меня, который занимается Ближним Востоком со студенческих времен, поучаете вы, окончивший заочно педагогический институт в Кутаиси?

Вмешался Горбачев:

— Евгений, прекрати сейчас же.

Шеварднадзе слов Примакова, разумеется, не забыл.

Советская дипломатия продолжала действовать, как двухголовый дракон.

С санкции Горбачева Евгений Максимович повез в Европу, а потом в Соединенные Штаты свой план мирного урегулирования. Министр Шеварднадзе, раздраженный сверх меры, передал госсекретарю Бейкеру через своего помощника Сергея Тарасенко:

— Примаков направляется в Вашингтон с предложением, на которое можете не обращать внимания.

Евгений Максимович уговаривал и американцев дать Саддаму возможность уйти, сохранив лицо. В частности, обещать ему, что будет созвана международная конференция для обсуждения палестинского вопроса.

Американцы отвечали, что такого рода уступки агрессору неприемлемы:

— Получится, что Саддам Хусейн, оккупировав Кувейт, получил то, что хотел. Он превратится в глазах арабов в величайшего героя, способного навязать свою волю мировому сообществу. Уступки приведут со временем к еще более кровопролитной войне…