Леонид Млечин - Примаков

Примаков-младший обратился к собравшимся:

— При всей той скорби, которую мы сейчас испытываем, я хочу, чтобы мы проводили его аплодисментами.

Так и поступили.

Под звуки траурного марша гроб вынесли из Колонного зала. Траурный кортеж направился в Новодевичий монастырь, где в Успенском храме Патриарх Московский и всея Руси совершил чин отпевания. Пел хор московской областной епархии.

Патриарх Кирилл тоже попрощался с Примаковым:

— Он никогда не прогибался под обстоятельствами, хоть и был человек очень гибкий — в том смысле, что прекрасно понимал происходящее вокруг него. Он замечательно чувствовал людей, он умел говорить с ними на их языке, подыскивая аргументы, которые убеждают оппонента. Евгений Максимович оставался самим собой во все эти столь отличающиеся друг от друга исторические эпохи. А теперь следует задавать вопрос — а почему? А потому что у него внутри был очень эффективный камертон, который настраивал его на единственно правильную волну. Этим камертоном является нравственное чувство, которое живет в человеке, или голос совести. Он поступал в соответствии с этим внутренним голосом. Про таких людей говорят: это великие дипломаты, великие государственные деятели. Но лучше всего сказать, что это был великий человек, живший по совести, а значит, по Закону Божиему. Он явил нам замечательный пример того, что жизнь по Божиему Закону, жизнь по закону совести — это всегда жизнь с победным концом. Он прожил такую жизнь, и сегодня мы отдаем ему почести — церковные, государственные, человеческие. Верим, что Евгений Максимович войдет в историю нашего Отечества как удивительно светлый человек…

После заупокойного богослужения гроб водрузили на орудийный лафет, и траурная процессия направилась на кладбище. Три залпа почетного караула. Военный оркестр исполнил гимн России. Флаг России свернули и передали вдове. Под пение «Трисвятого» тело было предано земле.

В те дни часто вспоминали стихи Примакова:

Я твердо всё решил:

Быть до конца в упряжке, Пока не выдохнусь, пока не упаду. И если станет нестерпимо тяжко, То и тогда с дороги не сойду. Я твердо всё решил: мне ничего не надо — Ни высших должностей, ни славы, ни наград, Лишь чувствовать дыханье друга рядом, Лишь не поймать косой, недобрый взгляд. Я много раз грешил, но никогда не предал Ни дела, чем живу, ни дома, ни людей. Я много проскакал, но не оседлан, Хоть сам умею понукать коней.

Мы мчимся, нас кнутом подстегивает время, Мы спотыкаемся, но нас не тем судить, Кто даже ногу не поставил в стремя И только поучает всех, как жить.

Прощаясь с Евгением Максимовичем, люди вновь оценивали его жизненный путь. Вспоминали, что он сумел сделать и что у него не получилось — большей частью не по его вине. Огромное достижение Евгения Максимовича состоит в том, что, возглавив правительство после дефолта в 1998 году, он сумел успокоить страну, вернуть людям утраченное чувство надежности.

Я вспоминал, что в свое время Примаков был самым популярным и влиятельным человеком в стране. В середине ноября 1998 года 68 процентов опрошенных одобрили идею сделать Примакова вице-президентом, хотя тогда уже не было такой должности. И почти сразу пошли разговоры о том, что Примаков должен баллотироваться в президенты на выборах 2000 года. Кому же, как не ему, возглавить страну? Но вспыхнули красные огни стоп-сигнала. Кто-то очень испугался Примакова-президента.

Ему приписывали много дурного. Примаковым пугали. Один человек из ельцинского окружения даже заявил, что при мысли об избрании Примакова президентом у него возникают ужас и желание бежать из России. Чем же так напугал Евгений Максимович? Может быть, и в самом деле он намеревался железной рукой навести в стране порядок? Он много лет руководил спецслужбой, и ходили слухи, что он всегда состоял в кадрах КГБ… Говорили, что, если Примаков станет президентом, он возьмет под контроль телевидение, расправится с оппозиционной прессой, все должности займут чекисты и начнутся карательные процессы…

И действительно, у него был железный характер. Но коварство и жестокость, склонность к диктаторству ему были несвойственны. Его политика, стань он президентом, была бы твердой, но только в рамках конституции. Кто-то испугался не за страну, а за себя лично. Как договариваться с Примаковым, если он чуть ли не единственный в политической элите, кто не занимается бизнесом, не имеет доли ни в одном предприятии, никому не оказывает услуги и никого не крышует? Не потому ли Примакова так быстро вытолкнули из политики?