Леонид Млечин - Примаков

Ошибка Лужкова состояла в том, что он с самого начала занял неверную позицию: реагировал на каждый выпад телевидения. Получилось, что крупный политик Лужков ведет борьбу не с другими политиками, не со своими соперниками, а всего-навсего с телевизионным журналистом.

Досталось и Евгению Примакову. В успех его партии на думских выборах поверили не только друзья Примакова, а многие были уверены, что следующим шагом станет избрание его президентом России. Поэтому он попал под прицельный огонь пропагандистских орудий крупного калибра. С одной стороны, доказывали, что он неизлечимо болен, а стране не нужен президент в инвалидной коляске, с другой — его обвиняли в диктаторских замашках.

Его, например, обвинили в попытке организовать убийство президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе. Наверное, это кому-то кажется логичным. Шеварднадзе предлагал сделать Грузию членом НАТО, то есть вредил российским интересам. А Примаков такой крутой человек, что ему замочить, как у нас теперь выражаются, какого-нибудь президента ничего не стоит…

Много позже, в 2009 году, в интервью «Комсомольской правде» Примаков рассказал:

— Я был в Тбилиси года два назад. Позвонил Шеварднадзе. В трубке молчание. «Эдуард Амвросиевич, я счел необходимым позвонить. Вам уже исполнилось восемьдесят лет. Мне скоро будет. Может быть, мы и никогда не увидимся». Он говорит: «Почему? Приходите». Поехал к нему на дачу. Сели за маленький столик. Первую рюмку подняли за упокой его жены. Она похоронена прямо на территории дачи, могила недалеко от дома. Поговорили. Шеварднадзе заметил: «А знаете, Евгений Максимович, у нас с вами в основном были хорошие отношения. На девяносто пять процентов». Задумался и произнес: «На девяносто три». Я очень доволен, что эта встреча состоялась.

Говорили в те предвыборные месяцы, что Примаков так и не оправился после операции, что его ждет следующая операция и закончится всё это инвалидностью. Как можно голосовать за инвалида, который не сможет исполнять свои обязанности? При этом на экране телевизора возникали лужи крови, которые должны были вызывать определенные ассоциации.

Именно в те дни, когда стране рассказывали, что Примаков с трудом передвигается, я наблюдал Евгения Максимовича в неформальной обстановке — на подмосковной даче. Он пребывал в прекрасном настроении, за столом ни в чем себе не отказывал, а после застолья пел и пританцовывал. Но это вместе со мной видели человек двадцать, страна же верила телевидению. Тем более что на телеэкране Евгений Максимович по-прежнему появлялся мрачным и недовольным. Это не множило ряды его сторонников.

Примаков так и не сумел наладить отношения с прессой и телевидением и многих журналистов настроил против себя. Тем не менее не стоит говорить, что выборы в Государственную думу в декабре 1999 года выиграло телевидение. Ведь Юрий Лужков всё равно был переизбран мэром Москвы абсолютным большинством голосов. А вот за политический блок «Отечество — Вся Россия», в котором он играл ключевую роль, проголосовало значительно меньше людей, чем ожидалось, — всего 13 процентов избирателей. Оппоненты из «Единства» завоевали почти вдвое больше. Государственная дума перешла под контроль Путина и его союзников.

В чем причина поражения на выборах в Государственную думу блока «Отечество — Вся Россия», который в начале кампании казался очевидным фаворитом? Ответов много.

Главный предвыборный лозунг блока ОВР: избавиться от Ельцина в Кремле — уже устарел к моменту выборов. Никто и не сомневался в том, что Борис Николаевич вскоре уйдет. А вот кто и что будет после него? Жесткие атаки на Ельцина и «семью», обвинения в коррупции били мимо главного соперника Примакова — нового в политике человека Владимира Путина и его блока «Единство». Сила Владимира Владимировича оказалась в том, что в тот момент никто ничего о нем не знал. Он был совершенно новым в политике человеком без отягчающего прошлого. И это оказалось неоспоримым преимуществом на выборах.

От политиков ждали не жесткой критики, а позитивной программы действий. А ее внезапно стал олицетворять новый глава правительства Путин. Молодой премьер выгодно смотрелся и на фоне семидесятилетнего Примакова. Да не только Примакову — всем политикам карты спутало появление Путина. Опрос общественного мнения в декабре 1999 года показал, что на будущих президентских выборах за Путина готовы голосовать 52 процента избирателей, за Примакова — только 12.