Валерий Ганичев - Святой праведный Феодор Ушаков. Изд. 5-е. 2010

Российский флот, боголюбивое российское воинство обрели небесного предстателя и ходатая перед престолом Божиим о многострадальном Отечестве нашем.

Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, который состоялся 3–8 октября 2004 года, определил причислить к лику общецерковных святых и включить в Месяцеслов Русской Православной Церкви праведного воина Феодора (Ушакова; 1745–1817; память 23 июля/5 августа и 2/15 октября).

Прославление святого праведного Феодора Ушакова проходило торжественно, светло, радостно. Вместе с митрополитом Кириллом, епископом Балтийским Серафимом из Калининграда, другими священниками мы с моей женой Светланой прилетели на самолете из Москвы в еще «закрытый» город Саров. Быстрая встреча без проверки документов, и кавалькада машин выезжает на Санаксары. Да, этот треугольник — Саров, Дивеево, Санаксары отмечен Божиим благоволением. Арзамасские физики рассказывали мне о расчетах и наблюдениях, которые подтверждали, что тут происходит своеобразный разлом земных пластов, здесь особым образом сфокусированы инфракрасные и прочие лучи, поэтому тут и особое, благодатное, духоподъемное место. Поэтому тут был Серафим Саровский, тут был Федор Ушаков, поэтому тут Арзамас-17, где создана советская атомная бомба, пятьдесят лет державшая планету в мире, в состоянии равновесия…

Не знаю, как насчет физических полей, но духовный высший покров точно простирается над этими землями. Помню, когда мы приехали в Саров в 1997 году, чтобы учредить отделение Всемирного Русского Собора, то, конечно, сразу пошли к источнику Серафима омыться. Долго стояли у камня, на котором он провел много дней и ночей, молясь за нас, за Россию. А потом были в Дивеево, у раки, раскрытой для руководителей Собора, и, тихие, умиротворенные, ходили по украшенному цветами женскому монастырю. Да, здесь святая земля, здесь воспаряет дух праведного и духоподъемного Серафима Саровского, здесь особая благодать и особое молитвенное состояние. И не случайно сюда из Санкт-Петербурга со своими духовными чадами приехал монах Федор, дядя будущего адмирала Федора Ушакова. И отнюдь не случайно ему было заповедано расширить Саровское поле до Санаксарской обители.

Вот и Санаксары. Монастырь не узнаю. Он светел, красив, выкрашен, выбелен, отремонтирован. Просто сказочный дворец. Таким, наверное, видела его моя теща Анастасия Алексеевна, приезжая в него из расположенного невдалеке села Селище. Оттуда она уехала в детстве, но вспоминала об этом сказочном монастыре всю жизнь.

Обедали у наместника Варнавы в его приемных покоях, на втором этаже, вместе со всем священством. Приехали владыки из Пензы, Ульяновска, Тамбова, Калининграда, из других мест. Гостей было необычно много, монах не успевал обносить. Хлопотливый Варсонофий, архиепископ Мордовии, не выдерживал и вскакивал, помогая относить тарелки, чтобы трапеза шла быстрее. Меня это поразило и по-хорошему укорило. Все были в ожидании начала вечерней службы. Трапезование закончилось. Помолились. Светлана вышла в монастырь. Все были сосредоточены, ждали сигнала митрополита Кирилла. А к нему со всех сторон подходили журналисты. С крыльца гостевого дома он давал интервью, отвечал на вопросы. Задают вопросы и мне. «А какие чудеса были вокруг адмирала?» — настойчиво добивалась бойкая журналистка. Отвечает владыка Кирилл, отвечаю я: «А разве это не чудо, что нашему флоту является в молитвенную помощь святой? А разве не чудо, что он провел сорок кампаний и не потерпел ни одного поражения? А разве это не чудо, что упокоился он в одной могиле вместе с дядей своим родным, будущим святым Феодором? А разве не чудо, что пришел он к нам, к народу нашему, из небытия, в годину тяжелых испытаний Великой Отечественной войны? Да и сейчас после прославления чудеса будут наверняка».

В большом, красивом, разделенном рядами берез монастырском дворе выстроена скиния, там и служили службу. Медленно входит колонна хоругвеносцев из Москвы. Перед этим один из священников с опаской расспрашивал меня: это не баркашовцы? Все, что организовано, сплочено русскими людьми, вызывает подозрение, страх и даже ужас у наших демСМИ. И это опасение они распространяют на других. Ответил ему, что там много достойных людей, я с ними был на митинге в Останкино против натовских бомбардировок Югославии.

Хоругвеносцы украсили службу, обрамляя длинный золотой ряд священнослужителей, вытянувшихся перед алтарем. За ними стали ограждающие службу цепи военных и милиционеров. За их спинами — заполнившие весь монастырский двор паломники. Молитвы взвились в небо. Всенощное бдение началось. Слаженно запел священнический и монашеский хор. Началась служба. А затем — крестный ход к небольшой церкви с гробом, где находились честные останки Феодора Ушакова. Впереди несли хоругви, за ними следовали митрополит Кирилл, другие иерархи и адмиралы, адмиралы. Такого количества адмиралов мордовская земля еще не видела. Отныне Мордовию можно считать морской державой. Небо серое, сумрачное, порывы ветра несут темные тучи. Не было бы дождя. Подошли к церкви. Я остановился со Светланой у самого входа, туда уже не войти. Митрополит, священство совершают литию, из церкви доносится сладковатый запах ладана. Лития завершена, адмиралы берут на плечи гроб с честными останками и выходят из храма, делают первый шаг. И тут на наших глазах совершается одно из чудес: сумрачное небо вдруг расступается и прямой плотный столб света падает на выход из церкви. Процессия высвечивается, над Федором Ушаковым расходятся тучи. Тысячи людей ахают, молятся. Вот и чудо! Замешкавшийся оркестр грянул «Гром победы раздавайся!». Радостная и светлая волна людей идет к бюсту адмирала перед монастырем. Командующие, моряки под знаменами флотов.