Павел Вощанов - Ельцин как наваждение [Записки политического проходимца]

На столе по-шмелиному гудит селектор. Секретарь снимает трубку и, даже не повернув головы в нашу сторону, кивает на дверь, ведущую в кабинет: заходите!

Это первый в моей практике случай, когда фото- и телеобраз полностью совпал с увиденным воочию. Передо мной стоит человек, которому всю сознательную жизнь хотелось доказать окружающим свое право на превосходство. Он доказывал это в семье, на улице, в школе, в военном училище, в полку. И у него получалось! Не каждому чеченцу довелось сделать такую блистательную карьеру в Советской армии – генерал, комдив! Он добивался многого, но мучился, почти страдал от того, что еще не всего добился. Этим он напоминает мне Ельцина. Может, поэтому они никогда и не смогут договориться? Однополярные заряды. Мне почему-то кажется, Дудаев, как и Ельцин, на службе бывает суров до жестокости, зато за праздничным столом, даже в кругу подчиненных, раскован и весел, душа компании. А еще кажется, что его должны любить женщины, и он не отказывает им в знаках внимания. Полуулыбка и глаза с поволокой придают ему некий флёр бесшабашности.

Дудаев здоровается с нами за руку:

– С приездом! Молодцы, что навестили Звиада Константиновича, – на пару секунд задерживает мою руку в своей руке. – Как Борис Николаевич?

– Нормально. Работает.

– Хорошо.

В его бесчувственном «хорошо» нет ни злорадства, ни удовлетворения. Воспринимается как междометие, нечто вроде «ага» или «угу».

– Ну, как мы живем, вы уже видели, – кивает на зашторенные окна. – Нас тут Россия бомбить собралась, приходиться затемняться. Я, правда, сразу предупредил генералов – ни один экипаж на базу не вернется!

И больше о противостоянии с Россией ни слова. Только о насущных хозяйственных проблемах – перебоях с электричеством, уличном освещении, отоплении домов и о том, как подорожал хлеб. Говорим минут десять. Вернее, Дудаев говорит, Гамсахурдия вставляет реплики, Гурам согласно кивает, мы с Веденяпиным изображаем молчаливую заинтересованность. Не могу избавиться от ощущения порочности происходящего со мной – минуту назад я пожал руку человеку, который ценит людские жизни не дороже камушка на берегу горного ручья, особенно если это русские жизни. Может, вот из этого зашторенного окна полтора года назад его сторонники выбросили избитого председателя грозненского Горсовета Виталия Куценко. Им ничего не стоит и со мной поступить точно также. Представляю, как это будет подано в российской прессе: бывший пресс-секретарь Ельцина поехал на поклон к врагу, и пал жертвой его ненависти к России. И поделом мне!

– Ну что ж, пожелаю вам приятного вечера! Вас еще ждет настоящий грузинский ужин…

– Джохар, может, все-таки присоединишься?

– Спасибо, батоно, но у меня еще много работы.

Мы уже у двери…

Уже Гурам взялся за ручку…

Уже сделал шаг в сторону, пропуская вперед своего президента…

В голове пульсирует тревожная мысль: неужели напрасно съездили?!

И вдруг…

– Павел!

Оборачиваюсь. В полумраке кабинета Джохар Дудаев больше напоминает призрак Джохара Дудаева. Возможно, призрак будущей войны, беспощадной и ненужной. Неужели у него все-таки хватит здравого смысла сделать шаг к примирению?

– На секунду, – Дудаев ждет, когда я подойду к письменному столу, возле которого он стоит. – Два года назад, в январе 91-го, Борис Николаевич не мог добраться от Таллинна до Ленинграда, были у него проблемы с транспортом. Так я тогда дал ему свою машину. Выручил… Знаете эту историю?

– Нет, ничего о ней не слышал.

– Да-а, – генерал насмешливо кривит рот, – вот и он, наверное, уже «не слышал», – Дудаев берет со стола книгу и протягивает мне. – Вот, недавно издали в Вильнюсе. Поступите с ней так, как посчитаете нужным.

Беру книгу. На обложке имя автора: Джохар Дудаев. Согласно традиции, на первой странице должно быть авторское посвящение. Раскрываю книгу – так и есть!

– Я могу прочитать, что здесь написано?

– Конечно. Вы же должны знать, что везете своему президенту, – Дудаев смеется, будто сказал веселую шутку. – А хотите, я сам прочитаю?

– Пожалуйста, – протягиваю ему книгу.

– «Борису Николаевичу Ельцину, с добрыми пожеланиями. Однажды мы уже были вместе. Пусть тот случай не окажется последним. Джохар Дудаев». Вас устраивает такой текст?

– Меня устраивает любой. Лишь бы он вас с Ельциным устроил.

– Ну что ж, всего доброго. Счастливого пути!

Беру книгу, пожимаю генеральскую руку – сейчас она почему-то вялая, будто нехотя протянута для рукопожатия – и иду к выходу.