Юрий Бондарев - Мгновения

2. Временное командование армией возложить на т. Тухачевского с оставлением в должности командзапа.

3. Командарму 7 т. Тухачевскому подчинить во всех отношениях все войска Петроградского округа, командование Балтфлотом (…)

6. Командарма 7 т. Тухачевского назначить членом комитета обороны Петрограда вместо т. Аврова.

7. Командарму 7 в кратчайший срок подавить восстание в Кронштадте…»

На следующий день из Ораниенбаума возвращались уже к вечеру. В сумерках дорога едва просматривалась, и шофер снизил скорость, осторожно объезжая ямы и выбоины разбитого шоссе.

Тухачевский и Перемытов сидели на заднем сиденье и молчали. Впечатление от поездки и осмотра частей Южной группы было неважным, и Тухачевский, отвернувшись, смотрел в сторону морского берега. Внезапно послышался резкий свистящий звук и громовой взрыв ударил по барабанным перепонкам. Шофер, пригнувшись к рулю, резко затормозил. Все обернулись назад и увидели султан поднятой земли.

— Очевидно, двенадцатидюймовый, Михаил Николаевич?

— Судя по силе взрыва, да. Стреляет «Севастополь» или «Петропавловск». Корректировки у них нет и бьют наугад по берегу.

— Похоже, что играют на нервах. Эффект от такого обстрела мизерный, но на слабонервных производит впечатление.

Шофер завел мотор, и машина медленно тронулась дальше.

— Впечатление от частей Южной группы у меня неважное. Считаю, Михаил Николаевич, что с такими силами идти на штурм нельзя, рано.

— Это еще не боевая группа, а так, сторожевка по берегу. Сил, конечно, мало, но штурмовать нужно не откладывая. Штурм восьмого марта.

— Я не понимаю вашей настойчивости, Михаил Николаевич. Неужели нельзя подождать несколько дней до подхода основных частей 27-й дивизии? И тогда штурмовать крепость?

— А лед? Если через неделю он не выдержит бойцов, что тогда? Дожидаться чистой воды и штурмовать на кораблях? Эсминцы против линкоров?

Лед тревожил командарма с первого дня прибытия в Петроград. Синоптики не обещали ничего утешительного, предвещая температуру от пяти градусов мороза до пяти градусов тепла.

Но была и еще одна серьезная причина, о которой не следовало говорить Перемытову: Троцкий требовал взять крепость к открытию съезда партии. Тухачевский теперь, после поездки по южному берегу Финского залива, хорошо представлял те огромные трудности, которые были связаны с неподготовленным штурмом такой мощной крепости. Но как командарм, он обязан был выполнить приказ председателя Реввоенсовета, а требование Троцкого было приказом, хотя и высказанным в устной форме. Его желание преподнести «подарок» обязательно к открытию съезда не укладывалось в голове.

У въезда в город дорога стала лучше, и шофер прибавил скорость. По безлюдным улицам, где изредка встречались курсантские патрули, не останавливавшие машину командарма, ее номер уже был известен всем патрулям города, быстро доехали до здания Главного штаба. От подъезда навстречу остановившейся машине шагнул военный.

— Товарищ командарм! Вызывала Москва: главком и начальник полевого штаба Реввоенсовета.

Тухачевский быстро поднялся на второй этаж и прошел в аппаратную узла связи.

— Немедленно вызывайте Москву.

— Москва на линии, товарищ командарм. Вызывают второй раз.

— Передавайте, у аппарата Тухачевский.

«— Здравствуйте, Михаил Николаевич. Удалось ли уже произвести впечатление?

— Здравствуйте, Сергей Сергеевич. Вся группа Седякина, собственно говоря, еще не группа, а так, сторожевка по берегу моря из полутора десятков отрядов и столь же разрозненной артиллерии. Поэтому сначала приходится организовать этот участок, подтянуть бригаду, артиллерию и штаб в Ораниенбаум и тогда начать атаку. В 12 часов группировка должна быть закончена и назавтра я намечаю действие».

Тухачевский хорошо понимал, что для успешного штурма такой первоклассной морской крепости, как Кронштадт, нужна солидная артиллерийская подготовка. Кроме артиллерии Северной группы, расположенной в районе Лисьего Носа, и нескольких тяжелых дивизионов в Ораниенбауме, было также восемь мощных двенадцатидюймовых дальнобойных орудий. Им предстояло вести огонь по линейным кораблям, стоявшим в Кронштадтской гавани. Остальная артиллерия южного берега сосредоточивала огонь по береговым батареям острова, казармам, складам.

Днем седьмого марта из штаба армии в Сестрорецк и Ораниенбаум поступил приказ за подписью командарма: «Командсевгруппы атаковать противника в направлении форта четыре — Кронштадт. Командюжгруппы атаковать противника в направлении Ораниенбаум — Кронштадт… Приступ вести стремительно и смело, подготовив его ураганным огнем». Всем воздушным эскадрильям ставилась задача обрушить полную бомбовую нагрузку на линейные корабли и казармы крепости.