Уве Бремер принес гравюру. Лошадь — в какой-то затейливой сбруе, обузданная по правилам свободного искусства. Так он и называет картину: «Обуздать лошадь по-новому». Конечно, подразумевается геральдический конь на гербе Нижней Саксонии, а конь, между прочим, совершает прыжок справа и снизу — влево, наверх. Символика достаточно прозрачная, чтобы мы сохраняли надежду, что когда-нибудь наша родная нижнесаксонская лошадь снова прыгнет влево, в пользу социал-демократов.
Это был просто веселый праздник под затяжным дождем — без особой политической окраски. Вот почему Гюнтер Грасс и сказал тогда очень серьезно: кандидат — то есть я — должен еще многому научиться, и он был не так уж далек от истины. Гюнтер Грасс, великий немецкий писатель и остроумный полемист, всегда возбуждал мой интерес. Я читал его книги и восхищался его языком. Среди подрастающего поколения социал-демократов, так называемых внуков Вилли Брандта, Грасс, по всей вероятности, не считал меня первым номером. Но он для меня был первым, прежде всего как писатель, а вместе с тем как политик, чье мужество и непреклонность меня восхищали. Я бы сказал, что девизом его жизни в политике можно считать фразу Вилли Блайхера, выдающегося профсоюзного деятеля, которого по праву называют последним рабочим лидером: «Никогда не сгибайся перед другим человеком». Не только книги Грасса, но даже его заблуждения — и, в частности, описанная этой фразой его манера держаться — вновь и вновь производят на меня впечатление.
Янссен отправляет готовые зонты обратно владельцам. Широким жестом он посылает зонт вниз. Он восседает на стуле, венчающем стол, как на троне. Стол окружен плотной гроздью людей, приехавших под дождем в долину Вендланд, чтобы вместе с нами отпраздновать старт предвыборной гонки. Снаружи и сверху, по потолку палатки, барабанная дробь затяжного дождя, а внутри — царапанье черного штифта в руке Хорста Янссена.
Другой звук: хлопок, а точнее чмоканье. Учитель Тегтмайер терзает своей хворостиной кого-то из учеников — руки вперед ладонями вверх. Пробирало превосходно. В бекстенской неполной средней школе все боялись учителя Тегтмайера. Когда утром он шел нам навстречу — а жил он в здании школы — и если лицо у него имело синюшный оттенок, это означало одно: всем в укрытие! Опять вспоминается время около 1950 года. Барак, где мы жили, был построен из досок, наша семья занимала две комнаты. В пристройке — самый примитивный клозет. Дом стоял у футбольного поля спортивного общества «Бекстерхаген», позднее я тоже играл здесь в футбол. И поскольку барак буквально граничил с футбольной площадкой, его стенка и угол провоцировали юных, изголодавшихся по движению игроков: мяч нередко встречал на пути деревянную стену именно потому, что удар был метко нацелен и исполнен не без спортивной злости.
И поныне, как только до моего слуха доносятся звуки игры с любительской футбольной площадки, перед глазами встает тот барак, и я слышу гулкие удары мяча по стене и срывающиеся крики молодых парней, гонявшихся в те далекие времена за латаным-перелатаным кожаным мячом. Как мне хотелось быть с ними, стать частью команды и ради команды себя не жалеть и класть голы точно в «девяточку»!
Но я, к сожалению, долго был — согласно стандартам послевоенного времени — слишком мелким и тощим, чтобы привлечь к себе взоры деревенских ребят и услышать от них вожделенный вопрос: поиграть хочешь? Итак, для меня еще долгие годы единственным поприщем, где можно было дать волю своему честолюбию, оставалась школа. И видимо, я был хорошим учеником, потому что преемник учителя Тегтмайера сделал все, чтобы убедить мою мать и отчима перевести меня из той школы в гимназию. Немыслимое дело для семьи. Да и мне самому идея представлялась фантастической: плата за учебу — кто даст мне такие деньги? Стало быть, я не мог в Бекстене и затем в Тале производить на всех неотразимое впечатление тем, что я гимназист. Оставался только футбол. И вот примерно в 1964 году я стал первым и на то время единственным полупрофи в спортивном обществе города Тале. Мое вознаграждение включало бесплатный проезд по железной дороге от Геттингена — там, окончив профессионально-торговые курсы, я работал продавцом в магазине скобяных товаров фирмы «Файсткорн» — до Тале или до места, где мы встречались с соперниками на чужих полях. А также по одной бесплатной кормежке за «пахоту». И «пахал» я не как-нибудь, а центральным нападающим, чьи голы причисляли человека к местной элите. Прошло чуть не десять лет с момента, когда чемпионы мира по футболу с Фрицем Вальтером во главе стали легендами. Это были Гельмут Ран, обеспечивший немецкой команде победу со счетом 3:2 над главным фаворитом, командой Венгрии, и вратарь Тони Турек, удостоенный комментатором Гербертом Циммерманном в знаменитом прямом репортаже по радио почетного титула «бог футбола». Победа 1954 года на бернском стадионе «Ванкдорф» озарила яркими лучами угрюмое послевоенное время, превратив и нас, много лет спустя, в маленьких божков районного масштаба. Футбол мог придать человеку блеска!
Читать дальше