Герхард Шредер - Решения. Моя жизнь в политике [без иллюстраций]

Сколь бесконечно много труда и времени требуется, чтобы вывести страну на новый курс, демонстрирует ход событий в нашей собственной стране после того, как исчезло государство ГДР: подобные преобразования занимают как минимум срок жизни одного поколения. Чтобы уйти от командной экономики, нужно долго и тщательно устанавливать баланс между разнонаправленными, резко противоположными культурными и общественными устоями. И еще — нужно много денег. И люди не меняются столь же быстро, как политические условия. Все это требует времени, большого терпения и основательности. Вот какой подвиг — и совершенно в иных масштабах, чем это было в Германии — предстоит теперь совершить России.

И еще об одном нам следовало бы подумать у себя на все еще богатом Западе: как много сломанных судеб и перечеркнутых биографий породила эта смена курса, сколько людей в России задаются вопросом: неужели их идеалы и вправду оказались фальшивкой, неужели своим идеализмом они всего лишь служили дурным делам и помогали выжить преступному режиму? Какая нагрузка на психику! Какие психологические трудности испытывает общество при столь взрывоподобных изменениях, и как трудно найти верный путь, чтобы облегчить и уменьшить эту нагрузку. Вот какой урок придется изучить русскому народу — впрочем, такой же урок мы смогли извлечь из опыта объединения двух немецких государств.

Германия и Европа должны конструктивно поддерживать этот внутренний российский процесс, шаг за шагом создавая нормальную атмосферу сотрудничества. Я настаиваю: только так — без всяких условий и оговорок. Я хочу предотвратить любую возможность возрождения старых мифов, предрассудков и затхлых идеологий. В частности, опасность состоит в том, что наблюдаемый сейчас в Польше крен вправо, к национализму, совершенно неуправляем, а от этого могут пострадать немецко-российские отношения. И для Европы это было бы губительным.

Мы должны преодолеть весьма распространенное представление о России как о медведе, который якобы только и ждет, чтобы кого-то съесть. В действительности все ровно наоборот: в России растет осознание того, что реально выполнять свою роль мировой державы наравне с США она сможет лишь в том случае, если одновременно найдет путь к широкому партнерству с Европой. То же самое относится и к Европе.

В этой связи необходимо работать над тем, чтобы снизить накал эмоций в Прибалтике и в Польше. Членство в Европейском союзе и в НАТО должно сформировать у населения этих стран сознание того, что об интересах собственной безопасности следует печься не по ту сторону Атлантики, а по эту, у себя в Европе. Страхи по поводу слишком тесного сближения России и Германии — неизбежное следствие общеевропейской многострадальной истории, и я могу их понять, однако в XXI веке они совершенно безосновательны. Тот, кто страшится стратегического партнерства между Берлином и Москвой, недопонимает собственных коренных интересов: Германия как важная составная часть интегрированной Европы должна быть заинтересована в модернизации России — по причинам как экономического, так и социального характера.

Аналогична и настолько же велика заинтересованность России в том, чтобы ее воспринимали как часть Европы. Президент Путин в берлинской речи прямо сказал, что России на пути построения демократического общества и создания рыночной экономики придется преодолеть «много препятствий и барьеров». «Но если отрешиться от объективных проблем, — продолжил он, — и, говоря честно и откровенно, от проявлений некоторой неловкости, то можно увидеть, как бьется могучее, живое сердце России. И это сердце открыто для подлинного сотрудничества и партнерства».

Перед нами был честный человек, его искренний тон внушал доверие, его глубокие чувства передавались слушателям. Когда он закончил выступление, парламентарии поднялись с мест, долгими аплодисментами выражая свою взволнованность речью российского президента. Жаль, что такие чувства и такие исторические моменты нельзя законсервировать. В будущем нам еще предстоят рецидивы: возврат к старым привычным суждениям, к мнениям, место которых в музейных хранилищах. И поэтому нам нужно чаще встречаться лицом к лицу, чаще слышать публичные выступления, которые вновь и вновь убеждают нас в том, что и для России, и для интегрированной Европы перспектива исторического развития — в укреплении партнерства, основанного на общих интересах.