Анна Достоевская - Мой муж – Федор Достоевский. Жизнь в тени гения

В письмах к Н. Н. Страхову от 24 марта (5 апреля) 1870 г. и А. Н. Майкову от 25 марта (6 апреля) 1870 г. Достоевский подробно излагает план романа «Житие великого грешника» (Письма, II, 258, 263–264). Достоевский придавал этому роману значение исповеди, творческого итога: «Это будет мой последний роман» (Письма, II, 263). Из писем к Н. Н. Страхову и А. Н. Майкову видно, что работа над «Житием великого грешника» ведется параллельно с романом «Бесы». Постепенно замысел «Жития» вытесняется «Бесами», правда, писатель еще твердо верит, что сразу же после окончания «Бесов» он приступит к работе над «Житием». Но Достоевский так и не осуществил своего намерения написать «Житие великого грешника».

Письмо Н. Н. Страхову от 24 марта (5 апреля) 1870 г.

Из письма Достоевского к С. А. Ивановой от 14(26) декабря 1869 г. видно, что брат Анны Григорьевны – Иван Григорьевич Сниткин, студент Петровской сельскохозяйственной академии, приехал в Дрезден в середине октября 1869 года.

Действительно, многие иностранные, а особенно немецкие газеты («Kolnische Zeitung», «Al’gemeine Zeitung», «Neue Preussische Zeitung») писали в это время о якобы существовавшей в России широко разветвленной сети заговорщических организаций и о скором восстании, но о том, что Достоевский предвидел, где именно должны начаться волнения (в Петровской академии), сведений в других источниках, кроме воспоминаний А. Г. Достоевской, нет.

Сюжет «Бесов» тесно связан с конкретным фактом – убийством под Москвой 21 ноября 1869 года слушателя Петровской сельскохозяйственной академии И. Иванова, члена тайного общества «Народная расправа». Убийство было совершено организатором «Народной расправы» С. Г. Нечаевым при участии членов ее – П. Успенского, А. Кузнецова, И. Прыжова, Н. Николаева. Нечаев послужил прототипом образа Петра Верховенского в «Бесах». Вероятно, Достоевскому были известны составленные Нечаевым анархистские «Общие правила организации», так как действия Петра Верховенского – фанатическое следование нечаевским «правилам» (см. об этом – Письма, II, 483–485); подробнее о конкретно-исторической основе романа см.: «Записные тетради Ф. М. Достоевского» (М.-Л. 1935); А. Успенская, Воспоминания шестидесятницы. – «Былое», 1922, № 18; В. Розенблат, К пересмотру некоторых литературных ценностей (Об отношении к роману «Бесы»), – «Русская литература», 1965, № 3.

В дальнейшем я намерена выяснить дружелюбные отношения моего мужа к Литературному фонду, его постоянное согласие выступать чтецом на его благотворительных вечерах и всегда неприязненное отношение к нему Литературного фонда. – Прим. А. Г. Достоевской.

Биография и письма. С. 294. – Прим. А. Г. Достоевской.

Сын писателя Федор Федорович Достоевский впоследствии окончил гимназию в Петербурге, а затем два факультета Дерптского университета: юридический и естественный. Служил по коннозаводству и одно время имел в Петербурге довольно большую скаковую конюшню. В области коннозаводства считался одним из крупнейших в России специалистов, и имя его часто встречается в специальных справочниках и изданиях по русскому коневодству.

Достоевский ездил в Москву за получением гонорара от редакции «Русского вестника» не «в конце августа», а в конце июля – первых числах августа. Из письма Достоевского к С. А. Ивановой от 9 августа 1871 г. видно, что после поездки в Москву он уже несколько дней находится в Петербурге.

Весной 1917 г., во время работы над рукописями Достоевского в Московском Историческом музее, Л. П. Гроссману удалось найти тетрадь, в которую А. Г. Достоевская внесла список всех книг библиотеки Ф. М. Достоевского в последний период его жизни. Список этот послужил материалом для составления каталога книг Ф. М. Достоевского в последние годы его жизни.

Так называлось отделение, помещавшееся в первой роте Измайловского полка, в доме Тарасова, где содержались лица, лишенные свободы за долги. (Прим. А. Г. Достоевской.). О долговом «доме Тарасова», грозившем неоднократно Достоевскому, имеются упоминания в его письмах. Например, в письме к А. Н. Майкову от 16 (28) августа 1867 г. Достоевский пишет: «Оно положим – (и говорю не для красы и не для словца) – долговое отделение с одной стороны было бы мне даже очень полезно: действительность, материал, второй Мертвый дом, одним словом, материалу было бы, по крайней мере, на 4 или на 5 тысяч рублей, но ведь я только что женился и, кроме того, выдержал ли бы я душное лето в доме Тарасова? – Это составляло неразрешимый вопрос. Если же бы мне писать в доме Тарасова, при припадках усиленных, было нельзя, – то чем бы я расплатился с долгами?».