Янка Мавр - Никогда не забудем! [Сборник рассказов белорусских детей]

Витя Чалов, 1933 года рождения.

Город Минск.

Наша деревня Ровнополье одним концом подходила к лесу, а другим к железной дороге.

До войны мы, дети, любили играть на линии, но пришли немцы и запретили даже приближаться к железной дороге. Немного позже, когда в районе появились партизаны, немцы построили вдоль линии доты [8] Дот — долговременная огневая точка. и вышки. Одна такая вышка торчала против самой деревни. На ней день и ночь сидели два немца с пулеметом.

В лес ходить не запрещалось, и мы частенько бегали по ягоды. В лесу я и познакомился с партизанами из отряда «За родину». Командир взвода Осипчик, увидев меня в первый раз, подробно расспросил, кто я такой и откуда. Я рассказал, что сирота, живу у тетки Пелагеи, а теперь пришел за ягодами.

Немцы часто наведывались в деревню. Они отнимали у крестьян одежду, зерно, сало, кур. Потом сожгли вместе с людьми деревни Рыбцы, Лутишицы, Заозерку и убили наших соседей.

Я хотел отомстить фашистам за все их зверства и решил взорвать вышку.

План постепенно созревал в моей голове.

Детей немцы не боялись и подпускали к себе.

Я взял пять штук яиц и пошел к вышке.

— Пан, дай сигарету! — попросил я немца, стоявшего внизу.

— Дай яйка, — ответил он.

Я достал из кармана яйца и протянул солдату. Он обрадовался, что-то залопотал по-своему и дал мне четыре сигареты. Я тут же закурил. Солдат посмотрел на меня, усмехнулся и сказал:

— Гут киндер! [9] Хороший ребенок.

На следующий день я снова пришел к ним. Тот, который был помоложе, сидел возле пулемета, а старший возился у печки. Я попросил закурить. Старший достал сигарету и на ломаном русском языке сказал, чтобы я принес ему дров.

Я слез с вышки, насобирал щепок, что валялись вокруг, и принес их.

— Гут, спасибо! — сказал старший.

Через несколько дней я совсем подружился с ними и мог свободно приходить на вышку. После этого я пошел в отряд и рассказал обо всем командиру взвода Осипчику. Он дал мне толу и научил, как им пользоваться. Тол был завернут в тряпку. Я положил сверток в карман.

— Взорвешь вышку, беги к нам, — сказал Осипчик и объяснил, где партизаны будут меня ждать.

Я шел, и разные мысли теснились в голове. Мне казалось, что немцы догадаются о моем плане, схватят и повесят. «Нет, немцы знают меня и даже не подумают, что я хочу их взорвать!» — успокаивал я сам себя.

У железнодорожной линии я нашел кусок проволоки и сделал из нее крючок. Собрал дров и стал подниматься на вышку. На одном столбе я заметил щель, быстро воткнул в нее крючок. Потом поднялся на вышку и бросил дрова возле печки. Немцы обрадовались дровам и дали мне сигарету. Закурив, я начал спускаться с вышки. От волнения меня лихорадило, но я старался держать себя в руках. Поравнявшись с крючком, я быстро подвесил тол и немецкой сигаретой поджег шнур. Вниз не шел, а бежал. Я боялся, чтобы тол не взорвался раньше, чем я успею спуститься вниз.

Очутившись на земле, я бросился бегом. Бежал и думал: «А что если тол не взорвется?». Но не успел отбежать и двухсот метров, как раздался сильный взрыв. Я оглянулся и увидел, как в столбе черного дыма летели вверх обломки бревен и досок. Мне стало еще страшнее, и я изо всех сил помчался в лес, а из лесу в поселок Боровое, километров за пять от железнодорожной линии, где ожидали партизаны. Увидев меня, запыхавшегося и взволнованного, Осипчик спросил:

— Взорвал вышку?

— Взорвал! — ответил я, едва переводя дух.

— Хорошо. Пойдем к командиру роты.

— Вот тот мальчик, что взорвал вышку, — доложил командиру роты Осипчик.

— Молодчина! — сказал командир. — Теперь ты будешь у нас в отряде, — и приказал зачислить во взвод Осипчика.

За этот поступок меня наградили медалью «Партизану Отечественной войны».

Витя Пискун, 1931 года рождения.

Рудзенский район, деревня Ровнополье.

Муж моей сестры Петя работал инженером на спичечной фабрике. Когда пришли немцы, он бросил работу, связался с подпольщиками и начал им помогать. До прихода немцев он был инструктором радиокружка, и у нас сохранилось несколько радиоприемников. Петя переправил их в район Гнюта, где организовались первые партизанские отряды. Себе он оставил радиоприемник, который был не больше шкатулки, где хранилась разная мелочь для шитья, и мы прятали его в погреб. Мы часто слушали Москву, хотя это было очень опасно: недалеко от нас жили гестаповцы.