Род Вейнбер - Рок–роуди. За кулисами и не только

— Внимание, дамы и господа, здесь среди нас мистер Таппи Райт! Знаменитый любимчик коров! Вам никогда не встретить более ловкого любовника, если конечно, вам удастся завести его. Ну, разве я не прав, Таппи?

От хохота чуть не обрушился потолок. Парни видимо не теряли времени даром и рассказали всем, что происходило на пастбище.

— Какова скотина? Ну и скотина ты, мать твою! — сказал я, сам вместе со всеми умирая со смеху, но тут кто–то передал мне заслуженную выпивку. — Знаешь, Эрик, у свиней такие же грязные мысли, как и у тебя.

— У свиней, говоришь, тоже? Правда, Таппи?

Необыкновенный вечер. Стоит пошутить, и вот тебе, сексуальный извращенец, смех до изнеможения, и… да, ладно, самый необыкновенный вечер. Кто мог подумать, что эта глупейшая выходка, могла так много для меня сделать? Всё оставшееся время я был в центре внимания. Люди, которых я знал, и которых не знал, подходили, хлопали меня по плечу и требовали, чтобы я рассказал им всё снова. Таппи Райт стал ходячей легендой. Я показал им всем, что я буквально человек с яйцами, а мои способности невероятны. Я стал популярен, и вместе с Эриком, Часом, Хилтоном, Джоном и Аланом мы долго вместе ещё смеялись. Я сдружил их так, как не смог бы сделать даже в мечтах.

Менеджером Комбо Алана Прайса был Майк Джеффери, владелец клуба A Go Go в Ньюкасле, где и выступала постоянно группа. Впервые я его увидел, когда Дикие Коты играли в другом его ночном клубе, Downbeat. Он выглядел, как какой–нибудь лондонский пройдоха–спекулянт: тёмный в полоску костюм, поверх которого неизменно была надета длинная кожаная куртка, тёмные, по плечи волосы, всегда гладко зачёсанные назад, что придавало ему немного утончённости. Но отличительной чертой его облика были тёмные очки, которые он никогда не снимал, думаю, носил их он только для того, чтобы изменить внешность, так как стёкла были тонкие, явно без диоптрий.

Он был успешным бизнесменом, даже немного пугающим окружающих. Он служил в Специальных войсках на Ближнем Востоке и где–то в конце пятидесятых переехал жить из Лондона в Ньюкасл и, поступив на факультет иностранных языков в университет Ньюкасла, увлёкся музыкальной индустрией. К тому времени, как я с ним познакомился, он уже окончил университет и построил несколько ночных клубов. Они пользовались известностью в нашем регионе и заработали хорошую репутацию, и Комбо Алана Прайса не знали забот.

Не прошло и двух недель после моего ареста, Как Майк созвал свою группу и объявил им, что он записал их на программу Би–Би–Си, Субботний Клуб, в Манчестере. В то время одно из самых популярных британских радио–шоу, и для Комбо Алана Прайса это было отличным шансом показать себя.

То были дни, когда ещё не было коммерческого радио и пиратские радиостанции ещё не захватили эфир над Британией. Когда только Би–Би–Си правило частотами и только–только набирало обороты телевидение — не так уж много возможности, чтобы услышать поп–музыку в Соединённом Королевстве. Но была только одна потеря… гитарист.

Хилтон был (и есть) отличным музыкантом, но также он и невероятный шоумен. Возвращаясь мыслями к Диким Котам (как помните, это было начало шестидесятых), вспоминаешь, как он носился по сцене, игнорируя годы английского воспитания, ради одного только номера, разрывал в клочья на себе рубашку и катался по полу. Комбо Алана Прайса уже видели наши выступления, так же как и мы видели их на сцене, и, зная, что предстоит очень для них важный день, они пригласили его. Хилтон согласился, и они сыграли для начала вместе в A Go Go.

Эрик Бёрдон, Алан Прайс, Час Чандлер, Хилтон Валентайн и Джон Стил были впервые вместе на сцене, и я безумно за них был рад. После выступления Майк Джеффери зашёл к ним и поздравил с успехом, сказав, что пришло время назвать группу по–новому. Они были заявлены на нечто большее, и Майк считал, что коммерчески старое название, Комбо Алана Прайса, не будет иметь успех. Мы несколько часов просидели вместе после выступления — смеялись, пили и придумывали разные имена. Наконец, кто–то произнёс слово «animals», и оно тут же всем понравилось, оно отвечало нашим характерам своей гротескностью, своей приземлённостью. Одно только было возражение, и поступило оно от Алана Прайса. Он всегда всех уверял, что именно его имя может стать крепким фундаментом каждой группы, где он играл. Но радио–шанс приближался стремительно, возражению недолго оставалось жить: недолго нам оставалось быть щенками, так родились Звери.