Федор Раззаков - Владимир Высоцкий - Суперагент КГБ

— Да нет, — говорил Толя, — это специально так… Он как бы отдыхает, и в то же время он — в тонусе…

— Ну, не знаю…

А Володя уже никак не реагировал…».

Ночью 23 июля Высоцкий должен был замолчать навсегда, но этого не случилось. Операция была сорвана по причине, не зависящей от разработчиков акции.

Сосед Высоцкого по подъезду Валерий Нисанов (он жил двумя этажами выше — на десятом) тоже не доверял Федотову. Поэтому вечером 23 июля он позвонил все тому же врачу Склифа Л. Сульповару и попросил его приехать к Высоцкому. Тот согласился и взял с собой еще и Станислава Щербакова. Именно эти двое и предотвратили в тот день убийство Высоцкого. Вот как об этом вспоминает С. Щербаков: «Когда мы узнали, в каких дозах и в каких смесях хлоралгидрат будет применяться, мы с Леней стали на дыбы! Решили сами поехать на Малую Грузинскую. Реанимобиль был на вызове, мы сели в такси. Приезжаем, открывает дверь какая-то девушка. В нестандартном большом холле горит одна лампочка — полумрак. На диване под одеялом лежит человек и вроде слегка похрапывает. Я прохожу первым, смотрю: человек в очках… Понимаю, что не Высоцкий. Это был Федотов — тогда я в первый раз с ним столкнулся…».

Прервем рассказ для небольшой ремарки. По задумке разработчиков акции, Федотов должен был накачать Высоцкого хлоралгидраиом и оставить одного. После чего врач должен был лечь спать, чтобы обеспечить себе алиби на момент смерти больного: дескать, все произошло без его ведома. А подтвердить это должен был свидетель — Оксана Афанасьева (та самая девушка, которая открыла нежданным гостям дверь). Именно такая ситуация и произойдет два дня спустя, когда Высоцкий все же умрет.

И вновь вернемся к рассказу С. Щербакова: «Спрашиваю:

— Где Высоцкий?

— Там, в спальне.

Проходим туда и видим: Высоцкий, как говорят медики, в асфикции — Федотов накачал его большими дозами всяких седативов. Он лежал практически без рефлексов… У него уже заваливается язык! То есть он сам может себя задушить (и это должно было произойти, не приди вовремя нежданные гости. — Авт.). Мы с Леней придали ему положение, которое и положено наркотизированному больному, рефлексы чуть-чуть появились. Мы с Леней анестезиологи — но и реаниматоры тоже, — видим, что дело очень плохо. Но ведь и Федотов — реаниматолог-профессионал! Я даже не знаю, как это назвать — это не просто халатность или безграмотность!..».

Естественно, увидев такую картину — асфикцию у больного и полное бездействие его лечащего врача — приехавшие стали настаивать на немедленной госпитализации Высоцкого. Но Федотов встал на дыбы — категорически отказался это делать. Впрочем, послушаем рассказ все того же С. Щербакова: «Я однозначно настаивал, чтобы немедленно забрать Высоцкого. И не только потому, что тяжелое состояние, но и потому, что Высоцкому здесь просто нельзя быть. Нельзя!

Федотов сказал, что это нужно согласовать с родителями — хотя зачем в такой ситуации согласовывать с родителями?! Сульповар позвонил. По-моему, он говорил с Ниной Максимовной (мама Высоцкого. — Авт.), она сказала:

— Ребята, если нужно, конечно, забирайте!..».

Однако и здесь Федотов нашел что сказать: сообщил, что забирать Высоцкого нельзя, что у него уже куплен билет в Париж, а вылет — через несколько дней.

И снова — слова С. Щербакова:

«Федотов вел себя почему-то очень агрессивно, — он вообще не хотел госпитализации. Вначале ссылался на родителей, а потом говорил, что справится сам…».

Поведение Федотова объяснялось просто: нежданные гости помешали осуществиться его плану, а своей госпитализацией и вовсе могли пустить под откос его собственную жизнь — уж онто должен был понимать, как воспримут ТАМ то, что он не смог выполнить приказ. Короче, Высоцкого требовалось во что бы то ни стало оставить дома. И это сделать удалось.

Поскольку вариант с длительным лечением отпадал (из-за скорого отъезда Высоцкого), было предложено попытаться запереть больного на даче на пару-тройку дней и подключить к аппаратам. Но Федотов и этот вариант отмел.

С. Щербаков: «… Мы хотели привезти аппарат на дачу, но все поломал Федотов:

— Да вы что! На даче! Нас же всех посадят, если что…

Короче говоря, все время чувствовалось, что он не хочет, чтобы забирали Высоцкого. Не хочет! И даже непонятно — почему?.. Что, он считал себя профессиональнее нас? Об этом и речи не могло быть, после того, что мы увидели в спальне. Мы пытались у него узнать: что он делает, по какой схеме… Федотов не очень-то распространялся, но мы поняли, что от промедола он хочет перейти к седативным препаратам — седуксен, реланиум, хлоралгидрат… В общем, через все «седативу», минуя наркотики. Но это неправильная позиция! И теперь абсолютно ясно, что Высоцкого просто «проспали», как мы говорим. Да Федотов и сам рассказал об этом…».