Тони Браун - Хендрикс, Последние 22 дня

Заключительное интервью взяла Гиллиан Сейч из газеты NME, которое было опубликовано 5 сентября.

Невероятно, но после двух почти бессонных ночей, утренней "молитвы" и шести совершенно различных интервью проведённых им, несмотря на длительный перелёт и сильнейшую простуду, он начал с предстоящего выступления на острове Уайт.

— Думаю, там собралось ещё больше слушателей, чем это было на Вудстоке. Выбор очень удачен, он позволит собраться вместе подросткам и с Британских островов, и с континента… Странно, когда мы играли на Вудстоке осталось всего 15 тысяч так как я настоял на том, чтобы играть при свете дня, что означало, что наступил уже четвёртый день фестиваля и большинство уже разъехались.

26

— Обстановка в Америке не для моего творчества и я не собираюсь туда возвращаться пока сам не почувствую в этом необходимость. Я был достаточно долго далеко от этой страны и Европы и хочу снова здесь провести серию концертов, вот собственно и всё… Мы были связаны обязательствами, мы провели массу выступлений в рамках гастролей и просто выступлений в разных колледжах по всем Штатам, так что для нас не было никакой возможности вырваться в Англию — поверьте мне, как нам этого хотелось! Мы очень хотели вернуться и провести грандиозный тур по главным городам Англии… скажем, назовём его… Джими Хендрикс и Золотое кольцо.

И снова Джими заговорил о своей студии Electric Lady Studious.

— Я там сделал всё самое лучшее — самое лучшее оборудование во всём мире, мы можем писать там всё что угодно. На новейшем 32–дорожечнике я в ближайшем будущем буду работать над симфонией. Была только одна вещь, которая всегда раздражала меня в связи со студиями и их персоналом: они все холодные и пустые, так что через пару минут у меня пропадала всякая охота играть. Electric Lady совсем не такая — там создана великолепная атмосфера — освещение и диваны создают уютную домашнюю обстановку, как будто запись проходит у тебя дома. Мы уже записали там достаточно материала, чтобы выпустить сорокопятку уже через шесть недель. Вещь, которую мы хотим поместить на первую сторону, мы назвали Dolly Dagger. Я сочинил её, думая об одной очень известной дамочке.

— Мой стиль за это время не сильно изменился, возможно, стал только более разнообразным. Либо я играю очень громко, либо играю тихие мелодии, и никакой серенькой середины.

После всех интервью Джими сфотографировался вместе с Гиллиан Сейч и Сюзи Бенджамин перед входом в гостиницу Прак–Лейн. Затем паспорт Джими нужно было отвезти в шведское посольство на Монтегю–Пласе, 11, из–за предстоящих гастролей.

Позже в тот же день Карен Дэвис привела к Джими свою подругу Кирстен Нефер. С Карен Джими уже был знаком, Кирстен же видел впервые. Она вела себя так необычно в это очень короткое время, что Джими предложил ей выйти за него замуж и хотел, чтобы она познакомила его со своими родителями во время гастролей в Копенгагене. Датские газетчики, подняв шумиху по поводу присутствия Джими в Дании, даже выдумали историю с их обручением.

27

Рассказывает Кирстен Нефер:

— С Джими меня познакомила моя подруга Карен Дэвис. Она знала Джими ещё по Нью–Йорку — она жила в том же квартале, что и он… Вот Карен и говорит мне: "О, мой бог, Джими приехал." Она все уши мне прожужжала этим парнем. В то время я работала в Лондоне моделью и снималась у Джорджа Лазенби. Я только что вернулась от своих друзей, с которыми путешествовала, и зашла к Карен, а она говорит: "Джими в городе, поехали со мной, я одна боюсь к нему ехать." Я ответила: "Конечно поехали, заодно и познакомишь меня с ним." Я думала он из тех уродов, что прыгают по сцене, но мне нравилась его музыка, у меня есть все его пластинки, и я люблю его музыку.

28–го во вторую половину дня, мы созвонились и приехали к нему. Когда мы приехали в Лондонберри никого там уже не было и дверь открыл он . Она говорила мне, что–то вроде: "Мне нужно было поехать одной, потому что вокруг него всегда толпы всякого народа." Но она не могла, её нужна была, знаешь, моя моральная поддержка. И вот это случилось, мы подошли к его номеру. Джими вышел нам навстречу, открыл дверь, это было как, я даже не могу тебе сказать как, я же думала он просто пустышка, переполненная всякими грязными мыслями, я думала он такой же как все эти мерзкие типы, не поверишь, я действительно так рисовала его в своём воображении. А передо мной стоял высокий, худощавый, невероятно красивый парень. Совершенно неожиданно он не был похож ни на одно из своих изображений или фотографий. Мы вошли, сели и… проговорили до глубокой ночи. В три часа мы просто рухнули и заснули.