Александр Карцев - Неизвестная война. Записки военного разведчика

Как же давно это было! Прошло всего полгода, а кажется — целая вечность. Исмад снова улыбнулся. На его изуродованном лице улыбка вышла похожей на гримасу. Нет, Хайрулло никогда не станет настоящим главарем. Таким, каким был Устад Карим. Удача любит храбрецов, а Хайрулло стал в последнее время слишком осторожен. А его правая рука Карим Ухорт в открытую идет против воли Аллаха и призывает аскеров к примирению с неверными! Трусы!

Он никогда не примирится! И никогда не простит им своего страха (как же он тогда испугался!) в тот черный день. И своих слез.

Исмад поправил автомат на плече. Не глядя махнул рукой и направился в сторону кабульской дороги. За ним следом потянулась небольшая группа вооруженных людей. Человек шесть-восемь. Самых непримиримых сорвиголов. Они признали в нем своего нового главаря. И были готовы умереть по его приказу.

Хайрулло долго смотрел им вслед.

«Ох, накличут они беду на Лангар. Рано или поздно накличут, — с грустью думал он. — Снова будет война, а мои люди так от нее устали».

То, что в отряде у него появился новый претендент на власть, Хайрулло не беспокоило. Людей у Исмада было слишком мало. К тому же он был чужаком! Страшно было другое. Этих людей Исмаду вполне могло хватить, чтобы разбудить и рассердить «большого медведя» — шурави. А сил, чтобы воевать с шурави, больше не было. Эти постоянные налеты авиации и артиллерийские обстрелы сломили дух многих. Может быть, позднее Аллах даст им сил для борьбы с неверными. Может быть. Но не сейчас.

Хайрулло уже начинал жалеть о том, что выходил Одноглазого и дал ему приют. Но ничего изменить он уже не мог…

А командир восьмой сторожевой заставы на Тотахане тогда и предположить не мог, что его судьба пересечется с судьбой какого-то дуканщика Исмада. Пересечется и сплетется в тугой узел. И развязать этот узел сможет только смерть одного из них.

На время очередного отпуска начальника разведки второго мотострелкового батальона Толи Викторука исполняющим его обязанности был назначен командир 8-й сторожевой заставы Сергей Карпов. Почти два месяца Сергей командовал отдельным разведвзводом батальона. После возвращения Викторука из отпуска Сергей сдал ему дела и должность начальника разведки второго батальона. А сам вернулся к себе на заставу, на родной Тотахан. На заставе его ожидала приятная новость. Его назначили заместителем командира шестой роты. Это было совсем неплохо. Теперь он не был связан по рукам делами и заботами сторожевой заставы. И снова мог целиком посвятить себя работе с Шафи (Шафи был близким другом главаря крупнейшей группировки моджахедов Ахмад Шаха Масуда и нашим агентом по совместительству. Псевдоним Кази означал «судья». Подробнее об этом можно прочитать в моем романе «Шелковый путь (записки военного разведчика)»).

Сергей навестил лазарет в Кала-Шахи. Зашел в гости к Шафи, передал его дочери Лейле акварельные краски и альбом для рисования. И снова открыл прием больных и раненых в кишлаке. Казалось бы, живи и наслаждайся. Но дурные привычки, приобретенные им за два месяца в разведвзводе, никак не давали ему покоя. Сергей занялся рисованием. Хотя «рисовал» он немного необычные картинки — например, карточку огня восьмой сторожевой заставы (для танка Т-62 и миномета). Пристреливал цели осколочно-фугасными снарядами из танка и дымовыми минами из миномета. Засекал на электронных часах подлетное время мин и снарядов. Рисовал на схеме местности какие-то цифры. Видно, шаманил?

Разбирался с запасами боеприпасов на артскладе. Проводил учебные тревоги (когда не занят работой с личным составом, так и тянет им заняться). Устанавливал сигнальные мины на склоне Тотахана (саперов на заставе не было). Другими словами, занимался всякой ерундой.

14 апреля 1987 года на Тотахан приехали десантники из Баграма: капитан Франц Клинцевич и старшина полковой разведроты прапорщик Володя (345-й ПДП). Они долго о чем-то шептались с пришедшим на заставу Сафиулло (бывшим командиром небольшого отряда моджахедов из Петавы, перешедшим недавно со своими бойцами на сторону народной власти). Десантники не посвящали Сергея в свои секреты, а он не навязывался.

На следующий день на заставу поднялся Шафи. Он привел с собой трех кочевников-пуштунов, которые разбили лагерь недалеко от Лангара. И теперь жаловались на то, что уже второй день к ним приходят какие-то вооруженные люди и грабят их. Володя с привычной прямотой предложил организовать засаду и поймать этих нехороших людей. Да, среди прапорщиков — старшин рот, старших техников и командиров гранатометно-пулеметных взводов — всегда было много любителей повоевать (могу ошибаться, но мне всегда казалось, что офицеры были менее воинственны). В отличие от многих из них Володя воевать не только любил, но и умел (он был одним из тех немногих профессионалов, которых охотно брали на должности заместителей командиров групп специального назначения, да и в рейдовых батальонах такие всегда были на вес золота).