Георгий Зимин - Истребители

В марте, к концу операции, меня вызвал командующий ВВС Красной Армии генерал-полковник авиации А. А. Новиков и поинтересовался тем, как воюет полк.

Я доложил.

— Знаю, что воюете неплохо, — сказал Александр Александрович. — Что же, готовьтесь к назначению на должность командира истребительной авиадивизии.

— Спасибо за доверие, — ответил я коротко.

13 апреля 1943 года пришел приказ, в котором говорилось, что я назначен командиром 240-й истребительной авиационной дивизии. 15 апреля мне предписывалось вступить в должность. 72-й гвардейский я должен был сдать майору Павлу Филипповичу Заварухину, который уже прибыл и произвел на меня очень хорошее впечатление. Я подробно рассказал новому командиру о личном составе полка, особенно о руководящем составе, о летчиках.

Расставаться с гвардейцами было тяжело. До самой последней минуты я старался об этом не думать. Но она, эта минута, настала.

Полк построен. Команда «Смирно!».

Многое хотелось сказать боевым друзьям на прощанье, одновременно всем и каждому в отдельности. Вместе мы прожили, провоевали очень нелегкий год. Когда-то неопытные, необстрелянные молодые летчики-истребители за год возмужали, стали уверенными в себе воздушными бойцами.

У меня перехватило дыхание. Я чувствовал, что не могу говорить привычно и спокойно. К горлу подкатил комок. Люди смотрели на меня, и мне казалось, что они видят мое душевное состояние.

— Так держать, гвардейцы. Желаю боевых успехов! До свидания, — только и смог произнести я.

Особое задание

К исходу дня 14 апреля я прибыл на полевой аэродром Крестцы. Он был мне знаком: я не раз бывал здесь в период боев с окруженной демянской группировкой. Здесь, в Крестцах, базировался штаб 240-й истребительной авиадивизии.

На Северо-Западном фронте это соединение заслужило всеобщее уважение. В нем было немало опытных командиров и заслуженных боевых летчиков. В дивизию [166] входил и мой родной 42-й истребительный авиаполк, в котором я в сорок первом воевал на Брянском фронте и которым по-прежнему командовал энергичный и многоопытный Федор Иванович Шинкаренко. Продолжали воевать и некоторые мои старые боевые друзья. По большинство летчиков было мне незнакомо: за прошедшие месяцы войны ряды авиаторов серьезно обновились.

В первый же день в Крестцах я познакомился с руководящим составом дивизии. Тогда я еще, конечно, не знал, что мне суждено командовать этим соединением до конца войны. Не знал и того, что сражаться придется на разных фронтах, а последние бои вести в Берлине. Как всякий командир, прибывший на новую должность, я внимательно приглядывался к людям, с которыми предстояло бок о бок бить врага. Ну и, разумеется, так же внимательно и придирчиво мои новые сослуживцы и подчиненные изучали меня. Очень быстро у меня установился добрый контакт с заместителем по политчасти полковником Гаврилом Макаровичем Головачевым. Он имел большой жизненный опыт и глубочайшие навыки руководства партийно-политическим аппаратом. Очень важным было и то, что в прошлом Г. М. Головачев сам был летчиком. Хотя сейчас он уже не летал, но работу пилота знал хорошо, понимал ее во всех аспектах — от чисто военного до психологического — и заслуженно пользовался в дивизии большим авторитетом. Был он человеком душевным и отзывчивым, и мы с ним быстро сдружились.

Способным и энергичным политработником был и начальник политотдела дивизии подполковник Николай Филиппович Коротков. Но он получил назначение на эту должность недавно.

Начальник штаба дивизии полковник Иван Федорович Тараканов имел внушительную подготовку — окончил две академии. Я был рад тому, что штабом руководит такой знающий и опытный специалист. Когда я сказал об этом Головачеву, Гаврил Макарович загадочно улыбнулся. Нет, он вовсе не отрицал совершенной подготовленности начальника штаба, но ори этом заметил, что в тех ситуациях, когда штаб должен работать с максимальным напряжением, за ним требуется командирский контроль. Понял я это так, что начальник штаба может время от времени расслабиться, а это, конечно, сказывается и на работе его подчиненных. Впоследствии я не раз убеждался в том, что Г. М. Головачев прекрасно [167] знает людей, и был благодарен ему за ясную и точную информацию, которая позволяла мне лучше использовать достоинства своих подчиненных.

Грамотными, знающими специалистами были также инженер дивизии инженер-подполковник Н. В. Корчагин и инженер по вооружению инженер-майор Н. П. Скулков.