Владимир Макеев - В море Травкин

— Катастроф могло и не быть, если бы каждый не только знал и понимал свои обязанности, но и выполнял все, что предписано инструкциями, чего требует сама жизнь. У нас, конечно, далеко до таких страшных вещей, но думается, на собраниях коммунисты и комсомольцы обмозгуют что к чему, сделают выводы…

2 декабря состоялось партийное собрание, на котором рассматривался вопрос об ускорении ремонтных работ. Деловые, самокритичные выступления радовали командира.

— Наше заведование не нуждается в ремонте, — говорил старшина группы мотористов Спиридон Егорович Андреев, человек спокойный, обстоятельный. — Мы посоветовались с товарищами и решили помочь трюмной группе — у них дел больше всего. А со своими заботами мы справимся в вечерние часы.

Старшина команды торпедистов мичман Василий Крестин сказал, что торпедисты помогут электрикам, поскольку у тех огромная работа по ремонту аккумуляторов.

— Давайте работать под лозунгом ленинградцев: «Тебе трудно, помоги товарищу, и тебе станет легче», — предложил парторг Середин.

Приняли единодушное решение отремонтировать лодку за полтора месяца, а не три, как планировал завод.

Говорят, что человек предполагает, а жизнь располагает. Случилось так, что на уходившей в боевой поход «К-56» не хватало специалистов. На нее в разгар ремонта взяли людей с корабля Травкина. К новому месту службы отбыл помощник командира Кудряшов. Несмотря на все это, 15 января 1945 года — ровно через полтора месяца, — готовая к боям и походам «К-52» стояла у пирса в Кронштадте. «Пределы есть у техники, сила человеческого разума, наша работоспособность — беспредельны», — думал Травкин. Вернулись и моряки, участвовавшие на «К-56» в потоплении трех вражеских транспортов в Южной Балтике.

Подводники настигали противника не только в море, топили вражеские суда и в гаванях. Так, командир «Щ-307» М. С. Калинин зашел на внешний рейд порта Вентспилс и одновременным залпом четырех торпед уничтожил два вражеских транспорта. Травкин тепло поздравил своего бывшего помощника и ученика с присвоением звания Героя Советского Союза.

Позже при личной встрече Михаил Степанович так рассказал своему воспитателю и наставнику об этом походе:

— Обнаружили мы три транспорта. Цель завидная, но идти в атаку опасно — рядом сторожевики. И глубина малая: временами лодка уже касалась грунта. Но вспомнил я нашу атаку в сорок втором на мелководье. Ведь тогда получилось! И рискнул. Быстро довернул и выпустил сразу четыре торпеды. Машины на «стоп». Притаились на грунте. Два взрыва почти одновременно. Не выдержал я, подвсплыл под перископ. Вижу: двух транспортов нет, только спасательные шлюпки снуют в том месте. Можешь представить нашу радость. Уверенности, сил прибавилось. Мы в том походе четыре транспорта потопили…

Но были не только победы. Не вернулась с моря «С-4». Капитан 3-го ранга А. А. Клюшкин 1 января 1945 года донес в штаб флота о потоплении транспорта. Что же случилось потом? Об этом узнать не удалось. Никаких сообщений о ее потоплении, как выяснилось после войны, не оказалось и во вражеских документах…

Январь в сорок пятом был холодным, морозным. Но и суровая зима не смогла удержать в базах балтийских подводников. «Щ-318» капитана 3-го ранга Л. А. Лошкарева 3 февраля уничтожила транспорт. «Л-3» торпедировала вражеский миноносец. В. К. Коновалов потопил также два транспорта. Один из них «Гойя» перевозил до десяти тысяч гитлеровцев, удиравших из окружения в районе города Хель. Второй транспорт тоже был набит фашистскими солдатами. Капитан 3-го ранга В. К. Коновалов был удостоен звания Героя Советского Союза…

В феврале начинался новый боевой поход «К-52».

Перед походом на «К-52» вернулись многие моряки. Не было только шифровальщика. Магницкого направили на «Щ-309», но он заболел, остался на плавбазе «Иртыш» в Хельсинки, а в поход на «щуке» ушел другой специалист. Магницкий стал трудиться на штабном корабле.

Когда Травкин появился на «Иртыше», увидел Магницкого. Удивился, почему не в походе? Магницкий объяснил.

— Вот что. Сегодня я ухожу в Кронштадт на тральщике. Забираю с собой вас.

— Мне следует доложить об этом начальству?

— Ни в коем случае. Пока суд да дело, а мне что, в море идти с другим специалистом?

— Ругаться будут, товарищ командир!

— Ничего, отругаются и перестанут. В двадцать три будь готов. Сходни с тральщика уберут, прыгай через фальшборт. Оставь записочку, чтобы зря не искали.

Уже в походе Травкин сказал Магницкому: