Джим Хаттон - Меркьюри и я. Богемская рапсодия, любовь и котики

Через пару дней, когда мы ложились спать, Фредди протянул мне коробочку. Я открыл ее — там была лупа в красивой серебряной оправе и серебряный канцелярский нож.

— Вот, пожалуйста, разглядывай своих жучков, — сказал он.

Одним ужасно промозглым осенним днем 1988 года я впервые увидел Боми и Джер Булсара, родителей Фредди. Они приехали к сыну в Гарден Лодж на ужин. Я заметил, что внешне Фредди очень похож на маму — маленькую женщину с темными с проседью волосами и милой улыбкой.

В то время Мьюз и сад все еще были изрыты траншеями под фундамент и завалены грунтом. Я работал в саду. Фредди в сопровождении мамы и папы принес мне чашку кофе. О наших отношениях он им не сообщил.

— Если они спросят тебя, где ты спишь, скажи, что в Розовой комнате, — попросил он.

Через несколько минут, когда он показывал им Мьюз, я услышал, что они спросили, кто я такой.

— Мой садовник, — ответил Фредди.

— А где он живет?

— Здесь, конечно.

В тот день мне не удалось поговорить с родителями Фредди, но потом я встречался с ними много раз, и мы прекрасно общались. Я возил Фредди к ним в гости в небольшой домик в Фелтеме, в Мидлсексе. Мы все вместе пили чай на кухне.

Миссис Булсара всегда неспешно заваривала чай. Она вообще никогда не суетилась, была дамой независимой и сама водила свою маленькую машинку.

Дом у них был скромный, но уютный. Фредди жил там, когда семья только переехала в Великобританию. Выходцы из Занзибара, они какое-то время жили в Индии, прежде чем окончательно осесть в Англии в 1964 году. Кажется, они не сохранили его спальню в первозданном виде и не выставляли его фото в рамках. Как-то Фредди хотел купить им дом побольше, но они отказались. Их полностью устаивало то, что они имеют.

Отец Фредди очень гордился своим садом и однажды продемонстрировал его мне. В саду росло эвкалиптовое дерево причудливой формы и множество красивых, но местами увядающих роз. Мы подошли к розам, и он с печалью в голосе сказал, что они «доживают свой век». Смутно я ощутил: так он намекает на то, что ему известно о неизлечимой болезни Фредди.

На моей памяти Фредди не рассказывал о ней родителям, но со временем скрывать от них его состояние стало невозможно. С каждым визитом к ним он выглядел все более изможденным и худым. Мама Фредди точно знала, что ее сын тяжело болен. Думаю, Фредди в конце концов рассказал им всю правду, просто он не хотел делать этого в присутствии кого-то из нас.

Каждый четверг Фредди приезжал к маме на чай и редко уходил от нее с пустыми руками. Она пекла чудесное сырное печенье, которое складывала для него в небольшой ланч-бокс. На одном из последних прижизненных снимков Фредди, опубликованных в газетах, он запечатлен около Гарден Лодж как раз с коробкой сырного печенья под мышкой.

В том же году я познакомился с сестрой Фредди, Кашмирой — она приехала со своей семьей в Мьюз погостить несколько дней. Было сразу видно, что они с Фредди брат и сестра — те же большие темно-карие глаза. У Кашмиры была дочь Натали, маленькая прелестная попрыгунья, и сын, тогда еще совсем малыш.

Фредди очень ценил отношения с семьей. Где бы он ни находился, он всегда считал своим долгом отправить открытки родителям и сестре.

Его всегда привлекала красивая мебель. Однажды он влюбился в чудесный журнальный столик из дерева и стекла, изготовленный одним очень искусным мастером. Столик был сделан в обожаемом Фредди японском стиле. Единственной проблемой была цена — около двух тысяч фунтов. Фредди решил, что это очень дорого, и не стал его покупать.

Немного погодя он сказал мне:

— А ты смог бы сам сделать такой столик? Если сделаешь, я тебе заплачу.

В моей семье в Ирландии было немало строителей и плотников, и я прикинул: если пошлю им фотографии образца, они смогут изготовить все деревянные элементы; таким образом, в Лондоне мне бы осталось только заказать стекло и собрать столик. Но потом я решил обойтись своими силами и начал искать книги по изготовлению мебели.

Я купил книжки и принялся за работу в мастерской. Первый столик я изготавливал из сосны. По площади стол получался около одного квадратного метра. Каркас был собран, и мне показалось, что для первого раза все выглядит неплохо. Затем я отправился к стекольщику и заказал листовое стекло. В день доставки Фредди пребывал в радостном возбуждении. Но, достав стекло из вороха упаковочного материала, обнаружил, что я ошибся с размерами. При заказе я указал устаревшие имперские единицы измерения, а современные стекольщики давно перешли на метрическую систему — и я всех сбил с толку своими вычислениями. Получилось, что я заказал кусок стекла размером всего в 23 квадратных сантиметра!