Билл Каннингем - Модное восхождение. Воспоминания первого стритстайл-фотографа

«Мое первое воспоминание о моде — день, когда мама застала меня, четырехлетнего, дефилирующим по дому в лучшем платье сестры. Мы были обычной католической семьей, принадлежащей к среднему классу, и жили в ирландском предместье Бостона, в краю окон, занавешенных тюлем. Меня всегда привлекала женская одежда, она будоражила мое воображение. Но тем летним днем 1933 года мать прижала меня к стене гостиной и избила до полусмерти, пригрозив переломать все кости в моем тогда еще не знавшем запретов теле, если я осмелюсь снова надеть девчачий наряд».

Типичная история: подвергаться нападкам за то, что проявляешь интерес к своему истинному «я». Но дальше Билл совершенно беззлобно продолжает: «Призвав на помощь всю свою бостонскую сдержанность, мои дорогие родители постановили, что лучшее лекарство для меня — держаться подальше от любого искусства и моды». Это оказалось невозможным. Он остался собой до конца, несмотря ни на что. Еще юношей устроился на работу в престижный бостонский универмаг и больше не оглядывался. Теперь его было не остановить. После Бостона он переехал на Манхэттен и некоторое время жил с родственниками, которые тоже в нем разочаровались, затем устроился в универмаг Bonwit Teller и стал делать свои первые шляпы. Его оптимизм поражает. В 1950 году, в тридцать один, его призвали в армию. «Сначала я очень расстроился, мне казалось, что годы тяжелого труда пойдут насмарку, — пишет он. — Но я никогда не умел надолго зацикливаться на плохом и всегда верил, что в любой ситуации можно найти что-то хорошее». Так и вышло, несмотря на все невзгоды, которые выпали на его долю.

Мемуары Билла очень кинематографичны: вот он после увольнения из Bonwit Teller работает уборщиком в нью-йоркском особняке в обмен на аренду комнаты, где он может шить свои шляпы. Его соседи словно сошли со страниц «Завтрака у „Тиффани“» Трумена Капоте, но несмотря на творящийся в доме хаос — там был даже потоп — Билл не унывает. А мы с каждым словом любим его все больше и больше, потому что он принимает окружающих такими, какие они есть, но очень требователен к себе. В период безденежья он пьет по чашке какао в день и питается модой и красотой, которые в избытке находит в сверкающих витринах бутиков, продающих ныне позабытые вещи. Мне кажется, вполне уместно сравнить Билла с коллекционерами Джоном и Доминик де Менил. Как и Каннингем, они были католиками и считали свою увлеченность красотой и помощь художникам духовной практикой и упражнением в любви: любовь к Богу может выражаться в любви к его творениям и их творениям. В документальном фильме 2010 года «Билл Каннингем, Нью-Йорк» есть момент, который смотреть почти невыносимо, — когда Билла спрашивают о его вере, католичестве. Это единственный раз, когда он отворачивается от камеры и весь съеживается, точно уходит в свою раковину. В этот момент я отвернулся от экрана, как и когда сияющий Билл получал почетную награду Юджинии Шеппард от Совета модных дизайнеров Америки в 1993 году. Разумеется, он приехал на вручение на велосипеде. Как можно быть таким замечательным человеком? В мире моды ? Такая нежность убила бы любого и убила бы Билла, если бы одновременно он не обладал и твердостью. Он осознавал ценность моды, но относился к ней без капли сентиментальности.

Мемуары Билла заканчиваются на том, что шляпы выходят из моды и его оригинальный стиль никому не нужен. «Мода живет и дышит постоянными переменами». Билл доказывает, что недостаточно интересоваться модой, чтобы иметь индивидуальный стиль. Он был уверен, что стиль вырастает из индивидуальности, которая никогда не смотрится в модное зеркало. Как сказал писатель Кеннеди Фрейзер, стиль — своевольная сестра моды, «анархистка», которой чужды любые правила. В заключительной части мемуаров Билл замечет, что «важно, чтобы одежда соответствовала времени и месту». Потому что одежда рассказывает историю — не только о том, кто ее носит, но и о своей эпохе. Разве можно игнорировать мир, в котором мы живем; мир, наполненный восхитительной трагедией происходящего; мир, который никогда не повторится? Билл обращается к тем, кто действительно понимает моду, и к их последователям, и его слова звучат как молитва.

«Будем надеяться, что модные дизайнеры никогда не перестанут творить для тех, кто их вдохновляет и кто готов носить вещи, порожденные полетом их фантазии, ведь именно благодаря таким музам мода и становится живым искусством. В моде есть лишь одно правило, о котором не стоит забывать ни клиентам, ни дизайнерам: когда вам начнет казаться, что вы все знаете и уловили дух времени, в ту самую секунду забудьте обо всем, чему вы научились, переверните это с ног на голову, найдите новое применение старой формуле».