А Гейнс - Очерк боевой жизни ахалтекинского отряда 1880-1881 гг.

С занятием садов дело еще не кончилось: в то время, как казаки поглядывали во все стороны и, держась кучами, постоянно подмечали скрывавшихся текинцев, в первом дворике калы шла по-прежнему редкая, но безостановочная пальба. Там не были истреблены еще все стрелявшие из закрытых мест; выстрелы из саманных куч, из-за гребня обрыва, заставляли драгун разыскивать их везде; там дверь, ведущая в главную часть калы, еще была заперта и выстрелами из-за нее уже свалено не мало драгун, а за нею скрывалось значительное количество текинцев. Это последнее обстоятельство особенно возмущало князя Голицына: он, не обращая внимания на пули, вылетавшие отовсюду, верхом объехал кругом калы, отыскивая другого входа, влезал на стену, затем поскакал к конно-горному взводу, чтобы предложить пробить стену, но и тут неудача: все заряды были расстреляны. Неизвестно, что предпринял бы он еще, если бы со стороны коноводов не раздался сигнал отбой повторенный несколько раз. Через некоторое время с той же стороны послышался голос полковника Арцишевского: «Отступать!» Подъехав к кале он несколько раз повторил то же приказание; после этого драгуны и казаки принялись за окончательный розыск своих раненых и убитых, а затем стали примыкать а своим коноводам, оставляя в кале кровью залитые дворики и текинцев, засевших за запертою дверью.

По известию о необходимости значительных средств для подъема раненых и убитых, одноколки от Красного Креста и от всех частей были быстро запряжены и отравлены из лагеря к месту боя: на помощь же отряду была послана колонна из роты ставропольцев, роты апшеронцев и четырех орудий 4-й легкое батареи 19-й бригады, под начальством полковника Есипова. Последнему было приказано, заняв Петрусевича сады, [20]укрепиться и оставаться там для наблюдения за песками в тылу Денгли-тепе. Почти бегом шли роты на выручку товарищей.

В начале своего пути роты прошли сзади 1-й параллели, где солдаты, начав работу с рассветом, к этому времени, то есть к девяти часам, успели укрыться только немного выше, пояса. Углубиться скорее было трудно, так как начали они работу, стоя в двух шагах друг от друга, чтобы представить текинцам меньше цели.

Пройдя около 150 сажен за Правофланговую калу, посланные для подкрепления встретили возвращавшуюся кавалерию, вереницу одноколок и небольшую часть пехоты из колонны полковника Куропаткина. При этой встрече он сообщил полковнику Есипову, что сады очищены совершенно и что он об этом сообщил уже генералу Скобелеву. Кавалерия продолжала двигаться к лагерю, а так как перестрелка с задними частями кавалерии еще продолжалась, а толпы текинцев виднелись около крепости в значительных массах, то, для обстреливания их, орудия открыли пальбу.

Четверть часа спустя, все сосредоточились в Правофланговой кале, куда прибыль и генерал Скобелев. Не смотря на всю его сдержанность, видно было, что его сильно беспокоила потеря храброго генерала Петрусевича.

__________________________

Если бой в садах и стянул большие силы текинцев на северную сторону и тем отвлек от закладывавших 1-ю параллель значительное количество стрелков, все-таки для большинства, если не сказать для всех, осталась непонятою причина, почему для начала траншейных работ был избран день, а не ночь; казалось бы, что начать работу под прикрытием ее было бы выгоднее: мы могли бы 1-ю параллель заложить ближе четырех сот шагов, а это, со своей стороны, имело бы огромное значение при малочисленности нашего отряда: сокращением работ на треть, лучше бы сохранились силы отряда и ускорилось бы время штурма. [21]

Похороны убитых в Петрусевича садах. — Открытое закапывание траншей. — Работы, произведенные в ночь с 23-го на 24-е декабря. — Прибытие четырех батарейных орудий 1-й батареи 21-1 бригады. — Ночь на Рождество — Парад. — Новое распределение войск. — Успех работ в ночь с 26-го на 27-е декабря. — Оказавшаяся малочисленность войск для предпринятых работ. Загадочная бездеятельность противника и вредное влияние этого на отряд. — Работы с 27-го на 28-е декабря. — Рекогносцировка артилллеристов.

Около полудня 23-го декабря, длинная вереница одноколок, медленно подвигаясь с ранеными, стала втягиваться в район лагеря. Офицеры и солдаты спешили к ним на встречу, чтобы узнать об участи своих знакомых и приятелей.

К похоронам убитых было решено приступить немедленно, и вскоре ряд носилок с окровавленными покойниками стоял перед аналоем (в православных церквах высокая подставка, на которую при богослужении кладут для чтения церковные книги, ставят иконы и крест. прим. OCR). В числе их находилось два обезглавленных и истерзанных трупа оренбургских казаков, без вести исчезнувших во время вчерашней рекогносцировки и найденных в таком виде во время утреннего боя в кале; их прорезанные груди и спины, местами подожженная кожа и разожженные руки, заложенные в прорези живота как в карманы, заставляли присутствующих содрогаться.