Маргалит Фокс - Конан Дойль на стороне защиты [Подлинная история, повествующая о сенсационном британском убийстве, ошибках правосудия и прославленном авторе детективов]

Вопрос . Уполномоченный сказал: «Что вы сказали о его лице?» Ваш ответ: «Я не разглядела лицо; я никогда не видела его лица». После того как вы сказали это в Америке и дважды по разным поводам утверждали, что вы никогда не видели его лица, почему вы теперь отступаетесь от своих слов и говорите, что видели лицо этого человека и узнали его?

Ответ . Я видела его лицо…

Вопрос . Почему вы сказали: «Я не разглядела лицо; я никогда не видела его лица»?

Ответ . Я не видела лицо целиком. Он держал голову опущенной, и была видна только сторона лица…

Вопрос . На чем вы сейчас основываетесь?

Ответ . Я сейчас основываюсь на лице.

Для такой новообретенной уверенности Ламби по поводу лица Слейтера имелась причина, хотя в течение многих лет она будет оставаться неизвестна широкой публике.

Суд продолжил работу на следующий день, и перемены были только к худшему. Показания давала Мэри Барроуман, которая, как и Ламби, сейчас больше прежнего была уверена в виновности Слейтера. Когда ей показали черную фетровую шляпу из его багажа, она признала в ней ту самую донегальскую кепку, которая была на злоумышленнике в вечер убийства. (Шляпа, которую ей показали, не была донегальской кепкой.)

При повторном допросе по поводу ее нью-йоркских показаний Барроуман утверждала следующее:

Вопрос . Показывали ли вам фотографию в кабинете мистера Фокса, прежде чем вы пошли в суд?

Ответ . Да.

Вопрос . Сколько фотографий?

Ответ . Три…

Вопрос . Когда вы увидели фотографии, вы узнали того человека?

Ответ . Да…

Вопрос . Вы узнали фотографии сразу же?

Ответ . Одну из них.

Вопрос . Стало быть, идя в суд, вы искали человека, похожего на фотографию?

Ответ . Да.

Показания Барроуман в суде заметно отличались от ее изначальных показаний в полиции. На этот раз она дошла до того, что сказала, будто убегавший с места происшествия человек наткнулся на нее по пути и даже прямо под уличным фонарем, — эти два пункта она раньше не упоминала. Эти обстоятельства, сказала она, позволили ей детально разглядеть человека, прежде чем он пустился бежать по улице.

Во второй день также давал показания Артур Адамс. Характерно сдержанный, он сказал лишь, что Слейтер «очень напоминает» злоумышленника, и добавил: «Для меня слишком серьезная ответственность утверждать по мимолетному взгляду».

Третьим свидетелем обвинения была Анни Армор, билетная кассирша городской подземки [36] В отличие от Англии, где словом «subway» называют подземный пешеходный переход, а словом «underground» — подземную линию метро, в Шотландии словом «subway», как и в США, называют метро. Система подземного сообщения в Глазго, по старшинству третья в мире после лондонской подземки и будапештского метро, открылась в 1896 году. . Она показала, что в вечер убийства работала за билетным окошком на станции «Келвинбридж», недалеко от дома мисс Гилкрист. Около 19:45 — более чем через полчаса после преступления — она видела темноволосого мужчину, вбежавшего на станцию. Этот человек, одетый в светлый плащ, бросил ей пенсовую монетку за проезд и, не остановившись, чтобы взять билет, устремился на лестницу, ведущую к платформе. Крови на его одежде кассирша не заметила. Два месяца спустя в центральном полицейском участке Глазго Армор опознала в Слейтере того человека. Показанная ей перед этим фотография Слейтера пришлась очень кстати.

Чтобы оправдать неестественно долгое время, которое понадобилось Слейтеру на путь от дома мисс Гилкрист до станции «Келвинбридж» (обычно он отнимал около семи минут), обвинитель Юр предположил, что остальные полчаса Слейтер бегал туда-сюда по окрестным улицам, чтобы сбить со следа полицию, и только потом спустился в подземку.

Последним крупным свидетелем со стороны обвинения во второй день был судебно-медицинский эксперт Джон Глейстер. Он преподавал в Университете Глазго медицинскую юриспруденцию — предмет на стыке медицины и правоведения, сейчас это называют судебной медициной. По просьбе обвинения Глейстер осматривал место преступления, проводил вскрытие тела мисс Гилкрист и экспертизу молотка, плаща и прочих вещей Слейтера.

Глейстер, рожденный в 1856 году, в уголовных судах Шотландии имел репутацию почти легендарную. «За 33 года работы медицинским юристом его манеры приобрели некую театральность, которая действовала на прокуроров и заодно делала Глейстера любимцем прессы и публики, — отмечали два историка. — Непрерывно выкуривавший одну сигару за другой, он производил впечатление человека крайне энергичного. В старости его ястребиные черты, сияющая лысина, внушительные усы и небольшая „имперская“ бородка, вкупе с его знаменитым неумирающим пристрастием к цилиндру, сюртуку и широким воротникам а-ля Гладстон, делали его узнаваемым безошибочно… Как и другие крупные медики-детективы, Глейстер при даче показаний считал себя совершенно непредвзятым, однако его репутация и остроумие легко могли свести на нет усилия адвокатов».