Коллектив авторов Биографии и мемуары - Владимир Высоцкий. Человек. Поэт. Актер

Не будем говорить и о непрофессионалах, которые в те дни молились так старательно, что и себе разбили лоб, и на лбу поэта оставили ссадины. Я имею в виду, например, тех редакторов, которые (разумеется, из лучших побуждений!) составляли программы передач сплошь из патриотических, или сплошь из военных, или сплошь из драматически напряженных его песен, сильно искажая представление о многогранности его наследия, вольно или невольно обедняя его. Сам же Владимир Высоцкий, начиная с первого публичного концерта в ленинградском клубе «Восток» (в январе 1967 г.), каждое свое выступление продуманно строил как многогранное, многоаспектное действо, затрагивающее по возможности все струны человеческой натуры: от готовности легко и бездумно отзываться на шутку до стремления глубоко задумываться над проблемами мирового зла и своей личной вины за неустройство окружающего нас мира… Но бог с ними, с тогдашними «игроками на одной лишь басовой струне» (хотя немалое число слушателей, надо сказать, они отвратили тогда от радиоприемников своей собственной прямолинейностью). Впрочем, если бы только тогдашних; увы, с подобной методологией анализа мы встречаемся и сегодня.

В журнале «Советский экран», № 13 за 1988 г., была помещена статья О. Ковалова об А. Галиче «Виноватые станут судьями». Ради того, чтобы выше, как можно выше вознести посмертную славу одного талантливого поэта, автор публикации уверенно принижает другого. В отличие от А. Галича, двигавшегося, по мысли О. Ковалова, сложнейшим путем, В. Высоцкий был романтически прямолинеен. Вот в этом, мол, и кроются причины его популярности — публика-то ведь столь элементарна. Читаем: «Любой школьник будет подражать Печорину, а не Чичикову — хоть оба образа правдивы и в жизни Чичиковых не в пример больше. Зритель, критик, чиновник — восторгались экранным Гамлетом, теша себя в зальчике: и я — в глубине души такой же, и на мне — нельзя играть, как на флейте… На деле же — каких только мелодий не исполняли!..

В. Высоцкий создал романтический образ трагического бунтаря, с которым приятно себя отождествить — лестно видеть себя погоняющим над обрывом бешеных скакунов! Герои же А. Галича озабочены куда менее возвышенными материями: раздобыть «сырку к чайку или ливерной», отмыться на собрании от аморалки, не упасть в гололедицу, таща скарб к теще, одарившей пристанищем опального абстракциониста. Помощь без позы и пафоса — норма в этом неказистом мире…» И далее — в том же духе, например: «В ухарских куплетах Высоцкого о всяких "Нинках с Ордынки" поведано взахлеб, с упоением — но сами "Нинки" для автора — условность, эпатаж… И у А. Галича, скажем, есть "Тамарка-буфетчица, сука рублевая", но он не способен брезгливо хохотать над ее пегой прической — как похохатывали над "Нинкой", одетой "как уборщица", над убожеством четы, пучащейся в телевизор», — и далее идут длинные перечни во имя утверждения исконного демократизма А. Галича в отличие от иных прочих «мужественных романтиков». Ну можно ли — спрошу еще раз — утверждать одного поэта за счет другого? Похоже, методика остается прежней: «бабу» вздымают ввысь, не стесняясь в затратах.

Когда увидит свет в издательстве «Прогресс» сборник «Владимир Высоцкий. Человек. Поэт. Актер», мы среди прочих интересных воспоминаний о нем родственников, друзей, соратников по искусству прочтем и замечательные суждения художника Михаила Шемякина, трактующего, кстати, и вопрос о причинах срывов В. Высоцкого. В отличие от нередких, увы, пренебрежительно-высокомерных суждений по этому поводу, Шемякин пишет о колоссальном нервном перенапряжении творца, артиста, требовавшем — хотя бы на время — любым путем отключаться от повседневности. Говорю об этом, разумеется, не ради оправдания подобных «отключений», но чтобы пояснить сложность проблемы. Мне приходилось общаться с Высоцким во времена его абсолютной трезвости, и могу уверенно сказать, что уговоры друзей и поклонников «принять» оставляли его холодным и неколебимым — здесь срабатывали действительно глубоко внутренние причины.

Повторяю, что и до и после всенародного празднования 50-летия Высоцкого появилось много (сотни, сотни и сотни!) отличных публикаций. Материала разного плана уже столько, он столь разнообразен и разномасштабен, что наше сообщество вполне созрело для создания фундаментальной «Энциклопедии Владимира Высоцкого» по типу тех, что изданы академическими кругами о М. Лермонтове или Т. Шевченко, например. Не сомневаюсь, что подобный труд будет и подготовлен, и издан, ибо работа по накоплению и осмыслению данных о жизни и творчестве В. Высоцкого ведется повсеместно, увлеченно и непрерывно. Однако нужны и своеобразные «фильтры», чтобы не потащить в осмысление судьбы поэта те спекулятивные, просто нечистые подчас игры на его имени, которые то тут, то там затеваются после его смерти вокруг него, — чтобы отвеять мусор, сохранить зерна и взлелеять добрые всходы. Дело в том, что сейчас нашлось немало любителей строить на волне популярности Высоцкого, опираясь на материал действительно ему принадлежащих песен, явно односторонние концепции: энергично привлекая из наследия поэта то, что им подходит, и не обращая внимания на все остальное. В конце концов, в алфавите всего 32 буквы, но из них сложены все без исключения слова русского языка, а из этих слов состоит вся великая русская литература. Что же говорить о возможности произвольных построений из 700 песен Высоцкого, охватывающих весь мир человека? Из подобного «алфавита» можно построить миллион несовпадающих статей и книг. Мне пришлось видеть в 1988 году полуторачасовой спектакль, где актер, представляющий alter ego поэта, пел его песни, по-обезьяньи взбираясь на перекладины и повисая на них под потолком едва ли не кверху ногами, но, главное, тщательно оправляя под лучом прожектора специфически длинные рукава медицинской рубахи. Его коллеги же то исполняли песни Высоцкого на манер вагонно-бродяжных под звон бросаемых медяков, то ухарски, изображая блатных. Да, все тексты принадлежали Высоцкому, но мировидение больного, разболтанного, раздраженного человека принадлежало режиссеру этого драматического спектакля.

Читать дальше