Чарльз Грабер - Добрый медбрат

В Филлипсберге Чарли держал выпивку в своем армейском сундуке, сундук держал в котельной, а котельную держал закрытой на замок. Он пил в одиночестве в подвале, избегая присутствия жены. Ему там нравилось. Туда вел только один вход, под ним никого не было, вокруг сплошная земля и всегда темно. Котельная была таким местом, где можно было пить, размышлять и наблюдать за игрой света контрольной лампы.

Первый год супружеской жизни прошел вихрем. Чарли был невероятно занят. Он получил свою лицензию медбрата в Нью-Джерси спустя месяц после того, как стал работать в медцентре святого Варнавы, а еще через месяц начал получать еще одно образование в колледже Кин. Разрываясь между учебой, работой и дорóгой, Чарли редко бывал дома. Эдриэнн смотрела шоу Дика Кларка в новый 1988 год в одиночестве с бутылкой шардоне. К февралю она забеременела. Это и была семейная жизнь, вся ее суть. Однако она чувствовала, что муж обращается с ней холодно, почти по-деловому, будто с одним из пациентов. Эдриэнн поняла, что эта холодность возросла еще больше той осенью, когда родилась их дочь Шона {17} 17 Имена детей изменены по просьбе Эдриэнн Баум. . Теперь любые знаки внимания, которые Чарли раньше оказывал жене, были направлены исключительно на ребенка. Эдриэнн не понимала этой его реакции – будто Чарли нужно было выбирать между женой и ребенком, как если бы он не мог сосредоточить свои чувства больше чем на одном человеке. Чарли был чересчур переполнен энтузиазмом, когда дело касалось новых вещей: их отношений, их дома, их семейной жизни. Однако его чувства исчезали, как только уходила новизна. Она видела, как он точно так же теряет интерес к ее собакам, сначала – к ее йоркширу по кличке Леди. Эдриэнн обожала Леди и поначалу думала, что Чарли – тоже. Он механически гладил ее, чесал за ушком, с интересом наблюдал, как она поглощает свою еду. Затем будто что-то переключилось, и собака перестала его интересовать.

Однако он, кажется, был заинтересован в новом щенке – так, по крайней мере, казалось Эдриэнн, когда они его выбирали. Это был ее второй йоркшир, друг для Леди. Эдриэнн ушла на работу утром во вторник, оставив Чарли с ребенком и щенком, как она всегда делала в его выходной. Когда Эдриэнн вернулась, щенка не было. Чарли, казалось, это совсем не трогало и он не хотел помогать ей в поисках.

Чарли сказал, что щенок убежал. Или что он, вероятно, убежал – сам Чарли вышел прогуляться, пока ребенок спал. Эдриэнн не поверила своим ушам: прогуляться, оставив ребенка одного ? Ну, сказал Чарли, отводя взгляд. Все, что он знал, – это то, что, когда он вернулся, щенка уже не было. Он не выглядел обеспокоенным этим фактом. Он не выглядел обеспокоенным вообще ничем.

Эдриэнн не понимала: как Чарли мог оставить их новорожденную дочь одну? С открытой дверью в доме! По словам Чарли, она не была открытой, а скорее приоткрытой. К тому же он был уверен, что ребенок не проснется. Эдриэнн не понравилась его последняя фраза. Знал ? Он что-то дал ребенку? Она подозревала, что он давал их дочери лекарство от простуды, чтобы она вела себя спокойнее, и они уже ссорились на эту тему. Он всегда это отрицал, и обсуждение никуда не приводило. В конце концов никуда не привел и этот спор. Чарли в один момент просто перестал пытаться ее переубедить; он просто оставил все как есть и спустился в подвал. Эдриэнн снова осталась одна и в крайнем замешательстве. Она не понимала, куда делся мужчина, за которого она вышла замуж, почему он потерял интерес ко всему, кроме формальных аспектов их отношений. Даже когда Чарли физически находился дома, в эмоциональном плане его не было рядом. Она ловила его взгляд в отражении от кофемашины, изучала его неподвижное утреннее лицо и думала, остался ли в этом теле ее муж, прячется ли он где-то в темном углу, как ребенок. Он казался постоянно озабоченным чем-то, сосредоточенным на некой тайне, по сравнению с которой слова Эдриэнн не имели никакого значения. Ее друзья советовали ей быть сильной. Родители говорили, что брак – это марафон, а не спринт. Он – твой муж, напоминали они ей. Поэтому Эдриэнн списывала всё на психологические издержки постоянного пребывания между жизнью и смертью. Она ходила на работу, платила по счетам, отвозила Шону в детский сад, приходила домой. Только наличие машины во дворе говорило о том, что муж дома. Большую часть времени он теперь проводил в подвале. Она пыталась спуститься туда несколько раз. Снова это делать она боялась. Обнаружив его в темноте, она кое-что замечала. Кое-что очень неуютное в глазах своего мужа. Эдриэнн не знала, как это описать: холодная пустота, взгляд, который полностью опровергал ее надежду на то, что у него остались какие-то нежные чувства к ней. Иногда глаза Чарли начинали смотреть в разные стороны, будто каждый глаз принадлежал отдельному человеку. В такие моменты Чарли не был самим собой. Эдриэнн говорила свой друзьям: «Знаете, мне кажется, что с Чарли что-то всерьез не так». Однажды теория подтвердилась.