Валерий Хайрюзов - Звезда и крест генерала Рохлина

— Куда Рохлин, кстати, потом пропал? — спросил Грачев, вспомнив, что военная карьера Родионова, чуть было не закатилась, как раз после событий в Тбилиси.

— После его отодвинули. Возможно, из-за характера. Вы только что напомнили случай, когда он маршалу так «разъяснил» ситуацию, что тот, говорят, аж «прослезился». В результате, его тогда сняли с должности командира полка. В Закавказье, когда я его увидел в деле, то понял: на него можно положиться. Впрочем, не я один так считаю. Не даром же он после этого командовал последовательно четырьмя дивизиями, стал генералом…

— Что ж, готовьте приказ о назначении генерала Рохлина командиром корпуса в Волгоград, — сказал Грачев.

— И в Генштабе такое же мнение, — подхватил Родионов. — Восьмой армейский корпус имеет героические традиции, но сейчас находится в плачевном состоянии, Рохлин, кстати, начинал в нем офицерскую службу. Правда, корпус тогда был армией, которая стояла в Германии. Думаю, ему удастся исправить положение дел.

— Ну, что ж… Может быть, сегодня именно характера нам и не хватает, — резюмировал Грачев. — Кстати, где он сейчас?

— Ждет в приемной.

— Пригласите.

Открылась массивная дверь, в кабинет вошел Лев Рохлин.

— Генерал Рохлин прибыл по вашему приказу! — доложил он.

— Как ваше самочувствие, Лев Яковлевич? — пытаясь придать голосу отеческие нотки, спросил Грачев.

— Самочувствие прекрасное. Готов к дальнейшему прохождению службы.

— Вижу, вижу, — сказал Грачев и, поглядев на календарь, неожиданно добавил: — Сегодня у школьников последний звонок. Впереди экзамены и уже другая, взрослая жизнь. Так вот совпало и у вас, Лев Яковлевич, — новый этап. Принимайте корпус в Волгограде.

— Есть принять корпус! — ответил Рохлин.

Прохаживаясь по кабинету, Грачев остановился напротив Рохлина и строгим голосом спросил:

— Как же это тебя угораздило надерзить маршалу?

— Давно это было, не помню, — ответил Рохлин.

— Ну, а как в Тбилиси брал штаб «Мхедриони», помнишь?

— Было дело.

— Может, есть к нам какие-то вопросы?

— Павел Сергеевич, вы все мои вопросы упредили, — ответил Рохлин. — Я ведь как порою про себя думал. На крайнем севере служил. На крайнем юге тоже. Должна же у человека быть золотая середина.

— Ну, коли так, то желаю удач, — сказал Грачев, давая понять, что аудиенция закончилась.

Последние дни в Москве были для Рохлина самыми хлопотливыми. Первым делом он позвонил в Волгоград в корпус. Трубку поднял полковник Волков. Договорились, что он встретит генерала при въезде в Волгоград и введет в курс дела. Затем Рохлин зашел в отдел кадров, взял приказ о назначении и, прочитав его, улыбнулся про себя: «Ну что, Лев, за Волгой для тебя земли нет».

Он вышел на улицу и спустился в подземный переход, чтобы перейти Новый Арбат и зайти в «Военторг». Перед тем как уехать в Волгоград, он решил купить летнюю рубашку. Неожиданно на углу возле стены на маленьком стульчике в камуфляжной куртке увидел сидящего капитана. Рядом с ним к стене были приставлены костыли. Точно так же, как и у Павла Сергеевича, из под камуфляжа у него была видна тельняшка. На груди блестели орден и медаль. На полу лежала зимняя, перевернутая как котелок шапка. В ней Рохлин заметил мелочь, смятые бумажки. Капитан играл на гармошке и с надрывом пел:

Рохлин поравнялся с певцом, искоса посмотрел на него и уже было сделал шаг, чтобы пройти мимо, но неожиданно остановился и посмотрел в упор на поющего капитана. Тот, поймав взгляд, на секунду прервал песню, покосился на красные генеральские лампасы и громко, с вызовом, крикнул:

— Ну, что, генерал, отбомбись! А если денег нет, рядом садись…

Рохлин достал из кармана десятку, посмотрел на певца, на его награды.

— Не бойся, они настоящие, — все с тем же вызовом буркнул капитан. — Получил за Бахарскую и Ургунскую операцию.

— Да, вижу и узнаю лихого вояку. Восемьсот шестидесятый полк, капитан Савельев?

Певец оглянулся по сторонам, затем впился взглядом в лицо Рохлина. На лице у него появилась виноватая улыбка.

— Товарищ подполковник, извините, товарищ генерал, вы?! Вот не думал вас здесь встретить! Генералы по этому проходу редко ходят. Они больше там, наверху, по асфальту на черных «волгах» рассекают.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Рохлин.