Валерий Хайрюзов - Звезда и крест генерала Рохлина

— Лев Яковлевич, а обед? — спохватился командир.

— В следующий раз обязательно проверю, чем ты солдат кормишь. А сегодня у меня день рождения сына.

Машина с генералом помчалась дальше. Вдруг Рохлин попросил водителя:

— Останови у этих березок. Дай, дыхну свежим воздухом.

Он вышел из машины. В магнитоле из кабины слышалась песня: «Я сын России, сын твоих берез, я землю русскую от недругов сберег…»

Лев Яковлевич сел на траву, задумчиво глядя на зеленую крону молодых березок. Неожиданно вспомнилось детство.

В приморском городке Аральске, где он родился и вырос, промышляли, в основном, рыбной ловлей. Оставшись без отца, он с раннего детства чувствовал себя помощником матери по хозяйству, и часто выходил в море, чтобы обеспечить пропитание семье. Однажды он попал в сильный шторм, лодку крутило на волнах так, что, казалось, перевернет. Тогда он оказался один на один с разбушевавшейся стихией. Было страшно, но так закалялся характер. Ему никогда ничего не давалось легко, разве что учеба всегда приносила удовольствие. Все остальное приходилось одолевать трудом.

Вспомнилась мать, которой так не хватало сейчас, и сестра Лида, к которой он был привязан чрезвычайно. Именно ей приходилось заменять мать и в детстве, и сейчас, когда матери не стало. Однажды в детстве он привел сестру в отчаяние: ей нужно было отправляться в школу на экзамен, а он убежал на берег моря. Она, в слезах, отыскала его там, он сидел один у самой воды на песке, на пустынном берегу.

Море всегда влекло его своей неведомой силой. По окончании школы он вместе с другими выпускниками поехал в Чарджоу поступать в филиал Одесского института морского флота. Но ему была уготована другая судьба…

…Утром 3 июля 1998 года все телеканалы и информационные агентства страны передали сообщение: депутат Государственной Думы генерал Лев Яковлевич Рохлин был убит выстрелом в голову на своей даче в подмосковной деревне Клоково минувшей ночью… Генеральная прокуратура предъявила обвинение в убийстве Тамаре Павловне Рохлиной…

На веранде охотничьего дома в Завидово сидел Борис Николаевич и лидеры думских фракций. Рядом на полянке горел костер, на нем варилась уха.

— Мужики, нам ведь делить нечего, — говорил президент. — Россия большая, всем места хватит. Что мы все боремся между собой, ведь договориться всегда можем? Давайте наши встречи у костерка сделаем традиционными. Мы должны держаться вместе. В любой стране есть оппозиция. Я же' понимаю, что оппозиция должна быть. Я доволен, что оппозиция у нас конструктивная, мы всегда можем обеспечить согласие, понимаешь.

Зюганов предложил тост:

— За единую и неделимую Россию!

Затем он отвел Андрея Андреевича в сторонку:

— Андрей Андреевич, а что будем делать с импичментом?

— Геннадий Андреевич, теперь берите инициативу в свои руки. Вы опять остались единственным реальным лидером. Готовьте осеннее наступление трудящихся. Чтобы пшика не получилось, как вы любите говорить.

Неопределенно хмыкнув, Зюганов направился обратно к костру. Андрей Андреевич долго и пристально смотрел ему вслед…

Президент Ичкерии Аслан Масхадов работал в кабинете с документами. Вошел помощник:

— Аллах акбар! Только что получили известие из Москвы. Убит Рохлин.

— Как убит? — опешил Масхадов.

— Подробности неизвестны. Говорят, на бытовой почве. Вроде бы как жена. Но очень вовремя для власти она это сделала.

— Это после стольких лет совместной жизни? — вслух подумал Масхадов. — Верится с трудом. У нее же на руках больной сын. Муж — единственный в семье кормилец.

— А кто их разберет, этих русских баб, — пожал плечами помощник. — Прокуратура возбудила уголовное дело. Аслан, Аллах сделал для нас великое дело! Рохлин в Кремле стал бы для нас самым худшим вариантом. Пусть лучше будет этот алкаш. С ним у нас есть шансы. А генерал стал бы наводить порядок железной рукой.

Как только за помощником закрылась дверь, Масхадов тяжело вздохнул. Ситуация в Чечне и вокруг нее складывалась неблагоприятно для бывшего полковника Советской Армии. Из Москвы в Грозный доставлялось оружие, но попадало оно не в руки президента Ичкерии, коим стал Масхадов после вывода федеральных войск и выборов, в которых он одержал безусловную победу. Оно текло в руки полевых командиров: Басаева, Радуева, Хоттаба. Его неоднократные обращения к президенту, правительству и министерству обороны России оставались без ответа. А тут еще похищения иностранцев. Мировое сообщество отвернулось от Чечни, международные организации свернули свою деятельность на ее территории. Уже не было того ореола борцов за независимость, который сопровождал чеченский народ в войну Масхадов строил светское государство, и хотел сделать из Чечни второй Кувейт. Но этому постоянно что-то мешало.