Аркадий Застырец - Кое-что получше

Застыв на самом краешке, я начал курить предпоследнюю сигарету и попытался унять закономерно пробившуюся дрожь. В сторону станционного здания я боялся даже поворачивать лицо. Оттуда через колокол громадного матюгальника вскоре методично стал раздаваться истошный женский вопль: «Милиция! Срочно на станцию! Милиция! Срочно…» Но милицией, разумеется, и не пахло — вероятно, ее доблестные части и в эпоху Шувакиша по инерции продолжали охранять сад Вайнеpa… За моей спиной раздался топот, характерный шелест, лязг и отборная ругань. Не оборачиваясь, я пришел к выводу, что, мимо промчался целый батальон с колами и и цепями (батальон, конечно, не милицейский, а совсем наоборот). Затем все повторилось. «Еще один батальон», — отметил я про себя и зажмурился, готовый пасть на рельсы в любую минуту…

Как вдруг до моего напряженного слуха донесся вежливый голос, обратившийся ко мне по имени. Я открыл глаза — передо мной стоял с неизменной своей улыбочкой и протянутой рукой Саша с «Химмаша». А за его спиной полукругом высилось человек пять-семь этаких утесов-великанов. Саша смотрел на меня с таким восторгом, будто встретил Ричи Блэкмора или Пола Маккартни, и что-то говорил о телевидении.

Когда самообладание полностью вернулось ко мне, я начал соображать, о чем идет речь. Как-то воскресным утром в начале лета меня растолкали со страшного бодуна мои приятели и чуть ли не волоком потащили на телевидение. Так я сделался участником какой-то дурацкой передачи, какого-то конкурса, одной из первых, неуклюжих и бездарных, попыток превратить молодежное увлечение «зарубежной эстрадной музыкой» в хлеб для местных телевизионщиков. Там я, изрядно поджарившись в свете юпитеров, заскучал и рванулся к камере. Моя энциклопедическая осведомленность в творческой биографии группы «Queen» почему-то всех ужасно удивила и вызвала прилив рукоплесканий (по мановению ведущего из-за спины оператора). В конце концов меня объявили вообще ужасным знатоком и наградили аж сразу двумя пластинками (Лили Ивановой из Народной Республики Болгарии и советской перепечаткой Адриано Челентано).

Так вот, оказалось, что Саша тоже был там, среди участников этого безобразия, и я ему очень приглянулся. Более того, Сашин сосед по лестничной клетке записал всю эту ахинею на видеомагнитофон (большая редкость по тем временам!), и Сашина жена, просмотрев запись, видимо, тоже отметила меня. Короче говоря, когда подошла следующая электричка и утесы-великаны не только внесли нас в вагон, но еще и посадили у окошечка, Саша стал меня уговаривать поехать к нему в гости на «Химмаш», чтобы посмотреть «историческую» видеозапись. Решающим был приятно щекочущий самолюбие всякого мужчины довод:

— Господи! Как жена-то обрадуется!

Вечер, проведенный у Саши, я не забуду никогда в жизни. Он и его супруга оказались на редкость хлебосольными хозяевами, а когда кончилась водка, Саша куда-то сбегал и, несмотря на довольно поздний час, тут же принес еще бутылку. Но дело, конечно, не в том. Для меня он был живой легендой тучи. Он разоткровенничался — и легенда оказалась чистою правдой. Из собственных Сашиных уст я услышал в тот вечер именно то, что прежде говорили о нем другие:

— Не надо со мной меняться, никогда не надо…

Со всего околотка (а может, и со всего «Химмаша») стекались в Сашины умелые руки отходы дискоманской карусели — расколотые и расплавленные, изборожденные царапинами и протертые одеколоном пластинки, плоды шумных вечеринок и неудачных обменов. Саша мастерил конверты, перебивал «пятаки», исправлял погнутости, на несколько недель заряжая пластинку под пресс книжного шкафа, отмывал запах одеколона, указывающий всякому опытному дискоману на неуничтожимое шипение, клеил, мастерил, замазывал, изготовлял надписи типа «Made in England» на супрафоновских и юготоновских продуктах и, наконец, терпеливо бродил по туче в поисках профанов. Короче, он превращал все эти осколки прежней роскоши в настоящий капитал, и за это околоток платит ему щедрой признательностью: самые дорогие, самые свежие пластинки, привозимые с тучи друзьями, тоже стекались к нему для прослушивания и записи на магнитофон.

Стоит ли добавлять, что тот вечер в гостях у Саши был полон замечательной музыки? Стоит ли объяснять, почему я ничуть не удивился, когда гордый хозяин распахнул передо мной заветный шкафчик, хранивший полную коллекцию пластинок «Битлз»? Мы были фaнaтикaми одной генерации, меломанами одного вкуса и без труда нашли общий язык. Я был просто счастлив и совершенно расслабился, столь стремительно перелетев от угрожающей мне опасности к окружающему меня гостеприимству…