Александр Бенкендорф - Воспоминания - 1802-1825. Том I

На некотором расстоянии от Оренбурга находится соляной карьер, очень богатый, где разместилась пехотная рота для того, чтобы обезопасить карьер от киргизов и защитить рабочих. Я оправился в совершенстве от грудной болезни, употребляя все время довольно большое количество кумыса или кобыльего молока, которое киргизы заставляют киснуть и которое им служит напитком; оно очень питательно, но требует серьезной закалки, являясь очень трудным для переваривания. Упражнения мне было не занимать: генерал Бахметев — в то время командующий войсками всего этого участка нашей границы, давал мне превосходных местных рысаков, и мы каждое утро вместе пробегали верхом по 30 или 40 верст.

Покидая Оренбург, мы вновь поднялись по реке Урал до Верхнеуральска и оттуда продолжили идти вдоль линии границы до крепости Троицкой, меняя постоянно лошадей и конвой в маленьких фортах или городках, окруженных маленьким рвом, защищающими нашу границу и являющимися в то же время единственными населенными пунктами на этой дороге. Они были образованы казаками, которые здесь понемногу освоились, и отставными солдатами, а их гарнизоны составляли немногочисленные регулярные войска, распределенные между ними порóтно.

Башкиры, народ абсолютно схожий с киргизами, но немного менее дикий, чем их заклятые враги, увеличивают население этой части линии границы и способствуют этим отбыванию воинской повинности. На каждой станции генерала Спренгпортена ожидали верховые казаки и башкиры, которые затем нас сопровождали, забавляя нас своими ловкими трюками. Самым красивым, но самым опасным было, когда один из них водружал на свою пику шапку и несся во весь дух, преследуемый всей группой, которая старалась сбить эту шапку стрелой и пистолетным выстрелом. Их лошади очень легки и выдерживают скачку и усталость, неведомые европейским лошадям. Мы покинули линию границы в Троицкой для того, чтобы возвратится вглубь края, где мы посетили рудники Барнаула. Одна довольно хорошенькая дама, с которой я познакомился на балу, устроенном в нашу честь в этом городке, меня заняла много больше, чем шахты; зная, что я был всего лишь залетной птицей, она пренебрегла формальностями и нанесла мне визит после бала. Пришлось покинуть ее через день для того, чтобы последовать за генералом в Екатеринбург, административный центр окрестных рудников.

Этот край, возможно, один из самых богатых на земле рудами всех пород. Здесь можно найти золото, серебро, медь и железо в изобилии; не хватает рабочих для того, чтобы добывать все эти богатства. Только в нескольких из этих месторождений можно найти яшму, мрамор всех видов и тот малахит, о коем не ведают ни в каком другом месте; можно обнаружить великое разнообразие драгоценного камня и особенно аметистов и аквамаринов, очень большой красоты. В Екатеринбурге добывают яшму и мрамор и выполняют из них с большим мастерством орнаменты на вазах и различные украшения, которые отправляют в Петербург; там чеканят также медные монеты. Этот город полон рабочих, располагает также несколькими очень богатыми купцами, а служащие приисков здесь живут очень приятно.

Мы посетили множество близлежащих рудников и наиболее любопытные предприятия, принадлежащие короне и собственникам таким, как граф Строганов, Демидовы и Турчанинов.

Та, которая, к несчастью, привлекла больше всего мое внимание, была женой генерала Певцова, шефа Екатеринбургского полка. Ее муж являлся к тому же грубым мужланом, тогда как она была мила; я влюбился в нее, тем более, что ее завоевание мне показалось трудным; она ответила на мою страсть только любезным пренебрежением, и мне пришлось покинуть Екатеринбург, не получив ничего, кроме отказов.

Мы прибыли в Тобольскую губернию; когда я пересекал эту границу Сибири, меня охватило нечто вроде страха; я очутился на этой земле, орошенной столькими слезами, местопребывании стольких преступников, но стольких же невинных жертв. На этой земле, которую один казак, столь же удачливый, сколь и смелый, знаменитый Ермак, начал покорять российскому скипетру, вырезая ее мирных жителей, коих железо и преследования уничтожили или загнали в невозделанные и студеные края для того, чтобы освободить место горсточке русских, которые населяют его только затем, чтобы указывать единственную дорогу, по которой из Тобольска ведется торговля с Китаем.

Я жил в этом крае, который щедро одаривает Россию богатствами и который получает взамен от этого только отбросы людей, чьи преступления должны караться смертью, или известных интриганов, сосланных другими интриганами. Мысль жить среди преступников и несчастных ужасна, и можно только вообразить себе ощущение, которое производит переход этой границы, на которую приучились смотреть как на некую ужасную тюрьму и позорную гробницу.