Анатолий Гордиенко - На пути к рассвету

— Хорошо начала работать ведлозерская группа разведчиков, — продолжал Андропов. — Очень важные сведения о ходе передвижения воинских эшелонов из Финляндии передала радистка Таня Ананина.

— Знаю. Я читал сводки.

— Готова к забросу в Олонецкий район группа Деляева, в ней, как вы помните, Настя Звездина — секретарь подпольного райкома комсомола. Они выяснят всё о строительстве железной дороги от Питкяранты на Олонец, и что там финны сооружают под Самбатуксой.

— Знаю. Вчера по «бодо» говорил со мной командующий 7-й армией, он очень ждёт от нас эти разведданные.

— Сейчас я готовлю план организации сегозерского подпольного райкома комсомола, как мы с вами ранее условились.

— В свете новых решений будем там создавать и райком партии, — перебил его Куприянов.

— Теперь дальше. Завтра утром вылетают в Ленинградскую область в распоряжение разведотдела 7-й армии Лисицина и Мелентьева. Подполковник Сычов в курсе дела, обещает всяческую помощь при переходе линии фронта.

— Это наши ходоки в Шелтозерский район?

— Так точно. Вот оперативный план переброски, подписанный сегодня Власовым. Вам надо утвердить его, Геннадий Николаевич, — сказал Андропов, доставая из портфельчика тоненькую папку. — Мне бы очень хотелось, чтобы вы напутствовали наших девушек, сказали несколько добрых слов. Вы умеете, у вас получится. Они ведь связные ЦК партии республики, и вам куда сподручнее, чем мне.

— Уже поздно. Стоит ли тревожить? Пусть отдыхают. Я вам с Власовым доверяю, чего уж тут… Ну, что ты нахмурился?

— Пока будете читать оперативный план, — сказал твёрдо Андропов, — они и появятся. Позвоню, чтобы за ними сбегали. Нина Лебедева, наш инструктор, слетает мигом на остров, она их готовила на последнем этапе.

Куприянов молчал, будто не слышал, вчитывался в текст. «Основной целью нелегальной ходки Мелентьевой и Лисициной в тыл врага ставится создание явочной квартиры для прихода подпольного РК КП(б), партработников, получение финских паспортов для карелов и финнов на право проживания в местах, оккупированных белофиннами, получение необходимых сведений о мероприятиях, проводимых оккупантами. Расположение их воинских частей и гарнизонов и т. д.».

Перелистнув машинописную страничку, Куприянов буркнул:

— Тогда и Власову позвони, пусть зайдет.

…В дверь громко постучали, и на пороге появилась крепко сбитая, небольшого роста девушка в военной гимнастёрке с портупеей, она лихо вскинула правую руку к чёрному беретику.

— Товарищ Первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии большевиков Карело-Финской республики, комсомолки Мелентьева и Лисицина прибыли.

Куприянов, усмехнувшись, двинулся к ней, крепко пожал руку, и когда Мелентьева, щелкнув каблуками больших солдатских сапог, чётко отступила в сторону, увидел почти такого же роста тоненькую девушку с косичками, в старой кофте, цветном сарафане и тёмно-синих прорезиненных тапочках.

— Лисицина Анна Михайловна, — еле слышно сказала она.

— Присаживайтесь, будьте как дома. Я так понял, что Мелентьева руководитель группы?

— Нет, старшей назначена вот она, — сказала весело Мелентьева, быстрыми раскосыми глазами оглядывая кабинет, и улыбнулась как старым знакомым Андропову и Власову, сидевшим у стола.

— Ну что ж, давайте знакомиться как следует, — сказал Куприянов, — расскажите о себе. Не смущайтесь, а если на каком-то этапе забуксуете, Юрий Владимирович поможет. Начинай, товарищ Аня.

Лисицина встала, но Куприянов быстрым жестом правой руки усадил её на место.

— Я родилась в Рыбреке, точнее, в Житно-Ручье. Родители мои там всю жизнь жили, мать в колхозе, отец печником трудился, затем каменотёсом стал на горных разработках. По национальности мы вепсы, как и все тамошние люди. Ну, что ещё сказать. Училась в школе, потом в библиотечном техникуме в Ленинграде. Получила диплом, и вдруг — война. Послали меня в Сегежу, работала в поселковой библиотеке. Там в конце прошлого года меня товарищ Андропов нашел, и так получилось, что после нашего долгого разговора предложил стать подпольщицей. Весной меня отозвали сюда в Беломорск, прошла обучение, теперь вот домой попадать надо.

— А ты что такая невесёлая, Аня? — удивился Власов.

— Наоборот. Маму увижу, сестрицу Настю.

— Сколько тебе лет, Анюта? — спросил Куприянов, оглядывая щупленькую фигурку Ани.

— 14 февраля двадцать исполнилось. Да вы не смотрите, что я худая, у нас вся порода такая. И ещё, зовите меня, пожалуйста, Анной.