Иван Коновалов - Командир бронепоезда Иван Деменев

Командир, проверив наводку первого орудия, командует:

— Огонь!

Раздался мощный выстрел — первый выстрел из бронепоезда по врагу. В команде были семнадцатилетние юноши, которые впервые слышали звук орудия. Все были взволнованы. Вот какое мощное оружие, оказывается, имели они!

Прозвучала новая команда:

— Второе орудие к бою! Огонь!

Но выстрелов не последовало. Оказывается, артиллеристы не видели того места, где находился второй пулемет противника. Пришлось сделать маневр, продвинуть бронепоезд за изгиб железной дороги. Теперь можно бить по пулемету.

— Огонь!

Но выстрела снова нет.

— В чем дело, почему не стреляете? — спросил Деменев.

— Не можем, — ответили артиллеристы. — Затвор заело. Командир неторопливо прошел на вторую бронеплощадку и приказал артиллеристам разрядить орудие. Бойцы беспорядочно засуетились около пушки.

— Вот это здорово, товарищи, — заметил Деменев, — а если бы враг наступал на нас, а не сидел в стороне? Тогда, что же, мы не смогли бы обороняться?

И он показал от начала до конца все действия наводчика и заряжающего, а затем заставил бойцов повторить их. После новой команды, наконец, раздался выстрел.

— Надо уметь работать с орудием и с закрытыми глазами. Отныне не терять времени и заниматься всему расчету так, чтобы каждый мог заменить другого! — с этими словами командир вышел из вагона.

Молодые артиллеристы тяжело вздохнули.

— Вот это урок, — проговорил Василий Антипин, которому в декабре должно было исполниться восемнадцать лет. Всего три дня назад он впервые в жизни увидел пушку, он чувствовал за собой вину так же как и все остальные.

Этот случай запомнился отряду надолго. Павел Кучин, бывший на бронепоезде пулеметчиком, через сорок лет вспоминал: «После первого «урока» я так изучил свой «Максим», что сейчас помню».

В сентябре отряд пополнился новыми бойцами. Произошло это так. Однажды в Калино Деменев сидел в дежурке коменданта станции. Вдруг в комнату ввалилось человек девятнадцать незнакомых парней. Один из них — постарше, видимо приняв Деменева за коменданта, вытянулся по стойке «смирно» и бойко отрапортовал: «Мы от матушки Камы из Усолья». — «Земляки, значит!» — обрадовался Деменев. — Хотите к нам на бронепоезд? Нам нужны бойцы».

«А что это за бронепоезд такой?» — недоверчиво спросил один из вновь прибывших. Пришлось рассказывать все по порядку. «У нас в команде все ребята свои, с Усольской. Давайте вместе будем воевать и покажем белякам, на что способны наши уральские ребята с матушки Камы», — так закончил Деменев свою короткую речь. Добровольцы с удовольствием приняли предложение нового командира в матросской форме. В этот же день Деменев поставил Тиунова и Босых к пулемету, старого артиллериста Симонова — к пушке, а всех остальных — на вторую бронеплощадку.

Прошел месяц. Отряд Деменева уже много раз участвовал в сражениях с белыми. Люди постепенно привыкли к своему боевому положению. Жизнь команды бронепоезда особенная, она не похожа на жизнь пехотинцев. Бойцы, находясь постоянно рядом, в одном вагоне, близко узнают друг друга. Боевые расчеты пулеметов и орудий, живущие на двух бронеплощадках, становятся дружными, спаянными коллективами со своим характером, своими традициями, своим опытом.

В редкие свободные от боевых рейсов часы бойцы любили повеселиться. Иван Шерстобитов — Рюрик, как ласково прозвали красноармейцы своего товарища за бесконечные и увлекательные рассказы о походах военного судна «Рюрик», на котором он служил раньше, — подыгрывал танцорам и певцам на гармонике.

Всегда веселый среди друзей, отважный и решительный в бою, любимец отряда Иван Шерстобитов был правой рукой командира Ивана Деменева. Эти два Ивана дополняли друг друга. Если Рюрик был душой отряда, то Иван Деменев — его умом. Это он заводил среди бойцов разговоры о будущем советской республики, рассказывал им о революционной борьбе питерских рабочих, о Февральской буржуазно-демократической и Великой Октябрьской социалистической революциях, участником которых он был, о значении той борьбы, которую ведут бойцы бронепоезда вместе со всей Красной Армией против белых банд.

Всей душой рабочего человека он ненавидел белогвардейцев и в сердцах бойцов также умел зажечь незатухающий огонь ненависти к врагам революции.

Отдавая всего себя воспитанию бойцов, Деменев был в то же время необыкновенно требователен к ним. Он нетерпимо относился к малейшему нарушению боевой дисциплины на бронепоезде.