Зарина Асфари - Быть гением [Истории об искусстве, жизни, смерти, любви, сексе, деньгах и безумии]

Бог Таароа.Таароа — таитянский бог-создатель. «Был Сущий: Таароа было его имя. Он пребывал в пустоте — до появления земли, до появления неба, до людей. Таароа взывает, но нет ему ответа, и, единственный сущий, он превращает себя во Вселенную. <���…> Таароа — свет, зерно и основа: Вселенная лишь раковина Таароа. Это он приводит все в движение и устанавливает всеобщую гармонию». Гоген П. Ноа Ноа. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 92.

божество Тефатоу.«Спал Таароа с женой Охиной, богиней чрева земного: от них родился Тефатоу, дух, оживляющий землю и свидетельствующий о себе подземным гулом». Гоген П. Ноа Ноа. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 94.

благостное и ясное.«Зачем работать? Разве боги Таити не дают своим верным хлеба насущного? Завтра? Может быть. Но во всяком случае солнце завтра встанет так же, как и сегодня, — благостное и ясное. Что это — беззаботность, легкомыслие или — как знать? — мудрейшая философия? Остерегайся излишней роскоши, остерегайся приобрести вкус к ней под предлогом предусмотрительности!..» Гоген П. Ноа Ноа. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 59.

хитрая богиня Луны Хина.«…Затруднительно решить, какую именно роль приписывали Хине в общей гармонии мироздания — положительную или отрицательную. <���…> …Маорийцы видели в луне предел существования всех тленных существ, или, вернее, символ движения, которое, само не будучи жизнью, является ее признаком и воспроизводит жизнь в бесконечности, — нечто по самой сущности своей — женское». Гоген П. Ноа Ноа. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 100–101.

духов мертвых.«…Техура… упорно продолжала считать, что падающие звезды — это страждущие духи, блуждающие тупапау». Гоген П. Ноа Ноа. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 103.

шум лишь подчёркивает безмолвие.«Тишина была полная, несмотря на жалобное журчание воды в скалах — однообразный шум, лишь подчеркивавший безмолвие». Гоген П. Ноа Ноа. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 61.

начало которой — я.«Мои глаза бездумно смотрят в пространство, расстилающееся передо мною, и у меня ощущение бесконечности, начало которой — я». Гоген П. Ноа Ноа // Прежде и потом. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 140.

которую она прекрасно готовила.«На весах Севера самое большое сердце не перевесит монеты в сто су. Я тоже наблюдал за Севером, и самое лучшее, что я там обнаружил, — это отнюдь не моя теща, а дичь, которую она прекрасно готовила. Рыба также была превосходной. До брака все было по-семейному, но потом — ступай вон, все распалось». Гоген П. Ноа Ноа // Прежде и потом. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 195–196.

Достаточно!«Я знаю другого врага народа, жена которого не только не последовала за мужем, но и так хорошо воспитала своих детей, что они не знают отца, что отец всегда в стране волков и никогда не слышал, чтобы на ухо ему шепнули: „Милый отец“. А после его смерти, если окажется наследство, они явятся. Достаточно». Гоген П. Ноа Ноа // Прежде и потом. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 190–195.

В крестильной купели.«…И мне было еще хуже, чем черту в крестильной купели». Гоген П. Ноа Ноа // Прежде и потом. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 173.

надо перевернуть мир.«Нужно очень немного, чтобы женщина пала, а для того, чтобы поднять ее, надо перевернуть целый мир». Гоген П. Ноа Ноа//Прежде и потом. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 194.

оказалось бы слишком поздно.«…И в доме моем поселилось счастье: оно вставало с солнцем, лучистое, подобно ему. Золотистое сияние лица Техуры заливало радостью и светом и внутренность жилья, и всю окружающую местность. А сколько подлинной простоты было в нас обоих! Как хорошо было вместе ходить по утрам освежаться в протекающем поблизости ручье; так, несомненно, ходили в раю первый мужчина и первая женщина. Таитянский рай, наве наве фенуа… И Ева этого рая открывается мне всё больше и больше, кроткая, любящая. Я дышу ее ароматом — Ноаноа! Она в должное время вступила в мою жизнь: немного раньше я, может быть, и не понял бы её, немного позже оказалось бы слишком поздно». Гоген П. Ноа Ноа. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 78–79.

даже без перчаток.«…Поговорим о театре. Мне кажется, что в ближайшем будущем это труп, его нельзя спасти… Мне даже представляется, что театральное искусство только выиграет, освободившись от театра. <���…> Мой театр — это жизнь: я нахожу в ней все — актеров и декорацию, благородное и пошлое, слезы и смех. Легко поддаваясь чувству, я из зрителя превращаюсь в актера. Никто не поверит, как в дикарском существовании меняются взгляды и какие масштабы приобретает театр. Ничто не смущает моих суждений, даже чужие суждения. Я смотрю на сцену, когда захочется, я, один я, без принуждения и даже без перчаток». Гоген П. Ноа Ноа // Прежде и потом. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 196–198.