Евгений Крушельницкий - Как ломали замок границы

Что это было? Верующим не в Бога, а в галлюцинации полезно почитать учебник психиатрии, там есть и про шизофрению, и про разные интересные синдромы. Чего там нет, так это внятных объяснений того, что случилось с Куриловым. Поэтому лучше уж послушать его самого: «По тому, как люди говорили о Боге, я мог определить, имели они религиозное переживание или нет. Когда мы пошли в церковь, я почувствовал, что Бог присутствует там, но люди его не замечают и ведут себя, как слепые котята. Мне хотелось замереть и постоять очень тихо, почти не дыша, но суета в церкви сильно мешала этому». Вот в этом всё и дело — в личном переживании. Иначе получится лекция глухого о музыке.

И всё же на третью ночь он ступил на землю филиппинского острова Сиаргао. Его прыжок не заметили на корабле, под винт не попал, даже встречные медузы лишь слегка обожгли, не став доводить дело до печального конца. Эту цепочку удач материалисты объяснят везением, Слава — помощью свыше. Но заметим, что небеса тоже не стали бы помогать абы кому. Ещё в учебной лаборатории института профессор ставил студентов в трудные ситуации. Время на размышления давалось в пределах задержки дыхания. Иначе лучше вовсе не соваться в море, говорил наставник.

А ещё он самостоятельно занимался йогой, причём очень серьёзно, заставив тело быть сильным и выносливым. Мог обходиться без пищи. Его личный рекорд — 36 дней без еды и полмесяца без воды.

Наконец, главный рекорд, когда смертельно уставший пловец, облепленный светящимися водорослями, выбрался на берег. Немного придя в себя, он почувствовал себя счастливейшим человеком: мечта сбылась.

Что делают люди в такие минуты? Славе захотелось танцевать. Сиртаки. Положил руки на плечи воображаемых друзей — и, громко хохоча, пошёл по кругу. Он не учёл, что вышел из океана рядом с кладбищем, выглядел страшновато и аборигены могли заподозрить нехорошее. Так и случилось. Но любое недоразумение можно объяснить, если только тебя захотят слушать. В конце концов беглеца приняли очень радушно, хоть и поместили на первых порах в тюрьму: порядок есть порядок. Там он себя чувствовал как в гостинице и вёл дружеские беседы с начальником тюрьмы, который по вечерам брал его на обход города. Осматривали местные бары, рестораны и кабачки, кое-где задерживались, чтобы выпить рюмку и потанцевать. Возвращались под утро.

А на лайнере, как вспоминали потом очевидцы, после побега Курилова веселье кончилось и началось нечто невообразимое: всех собрали, пересчитывали по головам, сверяли по спискам. Одного туриста не хватило, зато обнаружилось много зайцев — друзья организатора круиза активно использовали приятную возможность.

Тем временем на родине его успели заочно судить и дали десятку за измену. Но беглеца всё это вряд ли интересовало. Вскоре он перебрался к сестре в Канаду и начал с рабочего в пиццерии. Потом продолжал заниматься любимым делом в океанографических фирмах. Искал полезные ископаемые у Гавайев, работал в Арктике. В Израиле познакомился с будущей женой. Там и остался, продолжив занятия океанографией.

Он погиб в 1998-м в Израиле, на озере Кинерет во время водолазных работ. Том самом Галилейском море, где рыбаки в библейские времена забросили сеть за богатым уловом по слову Христа. А Славу сети погубили. Он работал вместе с напарником, и тот запутался в рыболовных сетях. Коллега бросился его спасать и сам застрял. Воздуха в баллонах не хватило, его достали из воды ещё живым, но спасти не удалось.

Ему был 61 год. Похоронили его в Иерусалиме. На скромной могильной плите написано: «Слава Курилов». И трёхмачтовый парусник на белом мраморе.

Но почему Слава? Он же Станислав…

Дело в том, что Славой его звали не только друзья, но и сам он себя так называл. И на обложке его книги «Один в океане» — тоже Слава. Может, это потому, что не любил надувать щёки и держался очень демократично. В его облике до самых последних дней было что-то юношеское. Возможно, это и помогало ему принимать нестандартные решения, прожить нестандартную жизнь. Кто знает, решился бы Станислав на побег, взвесив некоторые за и многие против. А вот у Славы — получилось.

…Писатель-эмигрант Василий Аксенов, который работал в те годы на «Голосе Америки», заметил по поводу этой истории: «Что же за государство такое, если даже смерть не может остановить человека, чтобы сбежать?»

Вместе с братом Михаилом и двумя друзьями в 1974 году он успешно перешёл финскую границу. Финны их выдали, Александр с братом оказались в психиатрической лечебнице, а друзья — в тюрьме. Несмотря на долгое лечение ему удалось дожить до перестройки и уехать в США.