Геннинг фон-Бассевич - Записки о России при Петре Великом, извлеченные из бумаг графа Бассевича

Среди стольких хлопот Герц забыл только об одном: отправить немедленно в Кёнигсберг деньги, которые посланник должен был получить там на путевые издержки. Этот случай заставил последнего остановиться там и ждать денег, но секретаря тем не менее отправить куда следовало. Снабдив его надлежащими инструкциями, он потребовал от него шкатулку с бумагами посольства. Крист сам принес ее, и уехал. Это было рано утром, в июне месяце. Бассевич провел весь день в слезах по отце, о смерти которого только что получил известие [23] Отец Бассевича, Филип Куно, мекленбургский советник умер 2 марта 1714 г. (Цедлеров лексикон, ч. III, стр 632. П.Б. . Томимый бессонницей, он вздумал начать писать мемуар в оправдание своего поведения в России, и потому захотел открыть шкатулку, в которой, в предшествовавшую ночь, вместе с Кристом приводил всё в порядок. Но ключ оказался не тот. Тогда подозрение (вообще редко проникавшее в его душу) внезапно овладело им. Он велел разбудить слесаря, и увидел, что всё похищено и что он предан в руки врагов, лишенный своего оружия. Не колеблясь ни минуты, он садится на лошадь, и скачет добрых шестнадцать немецких миль с такою быстротою, что нагоняет почту, уехавшую почти за 24 часа; с пистолетом в руке останавливает почтальона и принуждает Криста выйти из повозки и отправиться с ним в находившийся вблизи дом. Там, в присутствии свидетелей, открыли шкатулку изменника. В ней нашлось всё, даже черновое письмо его к Герцу и ответ на него, — две бумаги, которые обнаружили весь замысел. В этом месте Бассевич оставил Криста, не сделав ему, кроме упреков, никакого оскорбления, и возвратился с своим счастливым призом в Кёнигсберг.

По приезде туда он немедленно жаловался письменно епископу-регенту; но государь этот, несмотря на природное свое добродушие, раздраженный обвинениями Герца, разослал команды во все окрестные земли для ареста Бассевича. Однако ж это не имело успеха. Король прусский принял благосклонно извинения, которые Бассевич принес в Берлине в том, что сделал насилие королевской почте; взял его под особое свое покровительство, воспрещал очень долго врагу его, Герцу, всякий доступ к своему двору, и наконец дал ему рекомендательное письмо к молодому герцогу Карлу-Фридриху, письмо, с которым Бассевич и проехал в Швецию. Там оправдание его показалось столь удовлетворительным в глазах Сената, что граф Дернат (который обвинял Бассевича от имени готторпского министерства) получил приказание выехать из королевства как человек, уполномоченный делать ложное обвинение.

1715.Такой успех внушил Бассевичу смелость освободиться совершенно от зависимости Герца, и он объявил раз навсегда, что на будущее время считает себя обязанным подчиняться единственно приказаниям своего молодого государя, тем более, что староства его [24] Т. е. Гузумское и Швабштедское, о которых упоминается выше. , Бассевича, находятся в Шлезвиге, где государь этот, по обычаю, усвоенному датским королевским домом, достиг требуемого совершеннолетия. Довольный таким предпочтением, герцог немедленно поручил ему отправиться в Турцию с тем, чтоб склонить Карла XII (дядю Карла Фридриха) ходатайствовать в Вене об императорском разрешении на признание его совершеннолетним и в Голштинии, как имперской провинции, где срок опеки оканчивался только в апреле 1718 года.

Бассевич предуведомил короля об этом деле через барона Георга Лёвена, бывшего впоследствии шведским сенатором. Он послал этого чиновника в Демотику и поручил ему передать Карлу XII мемуар, в котором излагал притеснение со стороны Герца и обещал, основываясь на знании намерений король прусского, доставить союз последнего угнетенному герою при помощи уступки Штеттина. Карл сделал Лёвена своим генерал-адъютантом: доказательство, что принятое им на себя поручение не было неприятно его величеству. Ободренный такими счастливыми знаками, Бассевич отправился в путь навстречу королю. Он переехал через море, находясь в свите королевы Лещинской [25] Супруга Станислава Лещинского, права которого на Польский престол, как известно, поддерживал Карл XII. , которая возвращалась из Швеции к своему супругу. В Праге он нашел генерала Дальдорфа, ожидавшего там ежечасно прибытия Карла. Но в этом ожидании прошло две недели, но истечении которых узнали, что король уже в Стральзунде. Епископ и Герц поспешили к нему туда. Бассевич, явившийся позже, не мог добиться аудиенции, хотя и был снабжен верительною грамотою племянника королевского; однако ж король возразил епископу, который требовал ареста Бассевича, что посланник племянника его не может быть арестован. Генерал Бассевич, столь уважаемый Карлом, — тот самый, который впоследствии был убит на острове Рюгене и которого Фридрих IV [26] Король датский. велел искать между убитыми для почетного погребения, — представил его величеству оправдание своего родственника. Герой прочел его со вниманием, но не сказал ни слова. То-же самое сделал он, когда ему поднесли оправдание Веддеркоппа, к которому всем известно было его уважение. Дело в том, что политика Герца, которую он считал для себя нужною, казалась ему тогда важнее всех требований справедливости.