Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 1

На станции «Ерофей Павлович» Саша с Андреем, папой мальчика, сбегали по пересечёнке в какую-то избу и купили водки.

…Костик, сын моих попутчиков, всё время капризничал, плакал из-за игрушек. Мама увлечённо, но сбивчиво, рассказывала, с чего всё началось.

— Этот дурак Велов начал тащить за собой своих родственников, таких же дураков, как он сам, например, Стрельнова, — начала она вспоминать. — Я выступала против них, но парторг всё меня увещевал, мол, я не знаю жизни, нельзя быть такой упёртой, надо уметь ладить с людьми. А я им в ответ: «Вы ещё увидите, что я права, что ему только дай власть, он всех затретирует, ему бы только издеваться и унижать людей, и что Велова ещё выгонят…». Когда я уезжала, Мороз мне сказал: «Ваша взяла, приказ на увольнение Велова подписан».

— Откуда же он здесь взялся? — поддержал я её словоохотливость.

— А кто его знает? Видимо, Сачкун устроил. Ведь его ещё из СМП-44 выгнали. Полтора года где-то прохлаждался и вот объявился. И что противно: сразу всех родственников потянул за собой. Я понимаю, если бы это были люди проверенные, знающие, а ведь — совершенные пустышки. Уж сколько я говорила и Падикину, и Морозу, что дело страдает. И слава богу, что всё так закончилось. Я ещё тогда подавала заявление на перевод в Главк. Туда меня берут, но из треста пока не отпускают. А теперь, наверное, и смысла нет.

Знания о событиях в её служебном окружении переполняли её и требовали публикации, хотя бы в узком кругу.

— А вообще, много интересного происходит, — припомнила она. — Как-то меня приглашали в «подпольный» штаб ЦК комсомола: была такая группа из ЦК. Ходили простыми рядовыми по трудовым коллективам, слушали, смотрели, что мешает жить и работать. Но, вроде, это ничего не дало. Мой Андрей, — кивнула она в сторону безразлично глядящего в окно мужа, — работал на звеносборке страшим прорабом. У него был идеальный порядок, всё под рукой. Я ушла в декрет, а его не переводили в Ленду целый год. Сначала жили в вагоне, в ГПД, потом дали квартиру. Вдруг его избирают секретарём комсомола Магисстроя. А с каким трудом он уходил из комсомола! Только с помощью Фарста, при условии вступления в партию. Я буду вступать вместе с ним — все-таки семья. А спектакль ваш не смотрела, ведь работа так выматывает, хотя все говорили «сходи, сходи»…

Я показываю фотографии, и она узнаёт:

— А, Степанов! Это такой человек, ну просто — чудо во всём! А это Адонин, а вот Владимирский… да-да… а вот Мищенко — проходимец…

— Ну почему проходимец? — заметил Андрей. — Он, вроде, своё дело знает.

— Знать-то он знает, но надо ещё человеком быть. Как у них с Томой-то? Живут же… да только вот две семьи разрушено…

Она говорила бы ещё, но в два часа ночи поезд прибыл на «Мысовой». По расписанию — стоянка две минуты, но стоим 45. В окно машу Андрею и Косте: «Счастливой рыбалки на Байкале!».

Возвращение с Малышом. Джон Браун. Звено Гречко. Комната Митяя. «Давай поженимся!». Слаб человек. Делегация в Румынии. Бескровная победа. Кирпичная повинность. Прощальная рогулка.

…До 26 июня пребывал в Москве. С подачи Влада познакомился с Тоней Селениной — девушкой из его отряда, ездившей поступать в МГУ. Возвращаемся с ней в Ленду в одном купе.

Соседи в купе меняются один за другим. Я конфликтую с проводниками из-за «ненавязчивого сервиса». Знакомлюсь с Тоней поближе и называю её Малышом за компактные размеры, а она не возражает. Обедаем в ресторане, делимся воспоминаниями о прошлом…

27 июня отмечаем в поезде день рождения Малыша.

…С нами в купе — попутчик из США Джон Браун. Ему нравится путешествовать по Транссибу. Он едет второй раз, теперь — с остановкой в Красноярске. Пытаюсь объясняться с ним на английском. Обмениваемся с ним адресами для переписки. Перед выходом из поезда он дарит мне японский диктофон. У него полный чемодан подобных «игрушек». По его просьбе захожу с ним к дежурному по вокзалу и объясняю, что нужно туристу из Америки…

В Чинте нас с Малышом встречает Виктор, покинувший стройку три месяца назад. Отмечаем остановку в билетах и идём к нему домой. Ужинаем с вином. Малыш укладывается рано, а мы беседуем допоздна.

29 июня первый поезд на восток проспали. Торопимся на 10-ти часовой. С трудом покупаем билеты. На перроне фотографируемся втроём. Едем в пустом вагоне. Малыш намекает на более «тесное знакомство», но мои мысли ещё в недалеком прошлом, и я не даю ей ответа.