Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 1

— Да? У всех ручки «заводилок» сваренные! — заметил я и добавил: — Раз ты не хочешь, я сварю сам.

Сварка освободилась, и я с трудом устанавливаю на стреле крана кусок прутка и «заводилки», свариваю их, поправляю кривизну и начинаю окончательно заваривать весь «стартёр». Вдруг подходит Витя и предлагает свои услуги.

— Давай сделаю, — сказал примирительно. — А то ещё скажут, что эту «красоту» сварщик варил.

В 12 часов я уже примеривал свою удлиненную «заводилку» на машине. Петруша и Вяковлев, увидев это, замечают:

— Она же коротка!

— Нет, в самый раз, — уверяю я.

— А где Чекурин? Почему ничего не варите?

— Его нет, потому и не варим. Я ручками и замками занимаюсь, — отговорился я.

— Вот, никуда и не уходи, а то ссылаетесь друг на друга, — заключил Петр.

Наконец, варим ступеньку под дверью, и я обиваю её кувалдой, подгоняя под «натуру».

Дома Гоша пьёт чай со свежим батоном, и я присоединяюсь. Разговор заходит о том, что он работает с 14 лет, что его университетом было ремесленное училище, «сумасшедший» дом и улица. Он всего этого не принял, стал нервным, но закалился и предложил мне брать пример с него. «Я бы брал, если бы не твои срывы», — подумал я.

В 19:40 захожу за Катюшкой-певуньей, и мы идём в ДК. Репетируем свою сцену один раз в комнате, раз — на сцене.

В 23 часа захожу к Степанову, сидящему взаперти в думах о работе: завтра бригаде нечего делать. Он отлучается поднимать на ночную смену Лёню, перешедшего к нему в бригаду, а я ухожу домой.

…Пишу дневник с 5 утра. В 7:20 загремела система побудки. Гоша ушел раньше, Райлин болеет.

…В бытовке ОГМ объявление: «В 7:45 заседание цехкома». Идёт разбор объяснительной записки В. Невзорова. Оба главных требуют понизить Валентину разряд с пятого до третьего на три месяца. Невзоров — хулиган-бульдозерист — взывал к слабым чувствам цехкома, к милости многочисленным своим детям и требовал понизить разряд лишь на единицу. Сергей, сжалившись, предложил понизить разряд до третьего, но сроком на один месяц. Валентин доказывает, что уехал с объекта лишь потому, что у него сломались шпильки, но главный не желает его слушать и остаётся на своем. Наконец, решили собраться дополнительно в 16:45.

Прошу у Забойникова антифриз. Он обещает передать банку с попутной машиной. Занимаюсь «установкой ручки на дверь», варю трещины на раме с Чекуриным. Прокачиваем с ним тормоза. Процесс затягивается из-за отсутствия гаечного ключа на 11. Затем, возимся со смазкой рулевого механизма.

Во второй половине сидим в кабине с Ледневым, и я рассказываю ему о книгах Эдгара По, Амброза Бирса. Снимаем клеёнку с потолка кабины и рихтуем крышу.

После работы доезжаю до «особняка», но Людмилы нет дома. Возвращаюсь домой и ложусь спать. В 19:30 с Вовкой идём в клуб. Репетируем на сцене части из «Валентин и Валентина». После двух часов скуки начинаем репетировать «Venceremos». В первом часу Иосиф вдруг заговорил о целесообразности выступления 3 апреля и вообще, — всей нашей работы. В конце концов, мы продолжаем прогон, сопровождаемый нервными остановками режиссёра, пререканиями его с «балластом» и так далее. Заканчиваем в 1:30 и, кажется, Иосиф остаётся довольным.

Захожу к Лёне, и он приглашает печатать снимки «через часик». Дома пью чай. Гошка читает мне свой очередной шедевр, сделанный за один присест. Пишу дневник и в 3:30 иду к Лёне. Он меня уже не ждёт, но сдержанно радуется помощнику. Рассказывает, как Владимирский воспитывает Виктора. Урок обычно заканчивается вылетом Виктора из вагончика в «раскалённом» состоянии.

Печатаем фото с конкурса песни, в том числе и моё изображение.

Нешуточный удар. Вырванный с «мясом». «Мы бойцы». Гастроли в РДК. День геолога. Клеёнка.

1 апреля в шесть утра Лёня уходит, и я ещё час печатаю свои снимки. В 6:40 встают ребята, и я ухожу к себе.

…На складе появились амортизаторы. Проверяю, какие следует заменить. Оказалось, что менять нужно лишь один из четырёх. Пытаюсь найти нужные для замены инструменты, но меня посылают искать для Чекурина кусок железа толщиной 10 мм.

В кузне Омаров находит лист железа, мы поднимаем его и прислоняем к стене. Я решаю отрезать от него нужный кусок электросваркой. Сделав половину работы, почувствовал тяжёлый удар по голове. Хотел закричать: «За что?!». Но, когда вылез из-под листа, понял, что он упал на меня от вибрации. В глазах прыгают голубые искры, но всё быстро проходит. Кусок, который я притащил Чекурину, он отбросил: Иван с бурилки притащил ему больший лист… До обеда я снимал старый амортизатор с «телеги»…