Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

27 сентября приезжают две машины, и выясняется: нам дали комнаты в общежитии в Хородочи, и мы туда переезжаем. Кто быстрее собрался, уехал первым рейсом.

Мы с Лёней и Фролом работаем на «студенческой» трубе: заводим насос, разбираем навес столовой и возвращаемся в лагерь.

Пообедав, долго ждём машину. От скуки Голуб пишет на открылках битумом наши имена. Лишь в 16 часов едем с вещами в общежитие.

Одной комнаты, выделенной нам, на всех не хватает. Ждём расширения жилплощади, и нас подселяют в комнату к некоему Толику.

После ужина устраиваем небольшое новоселье с «бормотухой». Райлин с Ветой предлагают пойти к ним на пиво. В это время Владимирский, голый по пояс после мытья, стал вытирать пол, наклонившись к Ветке задом. Это возмутило её, и молодые, задрав носы, ушли в кино…

В среду вразброд собираемся в столовой. После завтрака все расходятся в разные стороны, но, спустя несколько минут, собираются опять у столовой: члены КПСС уезжают в Новоленду на собрание.

Долго ждём обещанную машину у дороги и, не дождавшись, идём на «студенческую» трубу за 3 километра. Для нас особой работы здесь нет. Но сюда пришли три бульдозера «Комацу», и трактористы ждут Люпака для выяснения финансовых вопросов.

Мне предстоит вытащить трос из-под балка, что я и делаю, зацепив его за фаркоп грузовика. Следующее задание — следить за работой бульдозеров.

Катаюсь в кабине «Комацу» с бульдозеристом Колей по прозвищу Система. Его задача — вытолкать растаявшую марь из котлована. Управление японской махиной происходит лёгким движением небольшого рычажка, торчащего из прорези в виде перевернутой буквы «Ш» в подлокотнике правой руки. Ещё у «водителя» есть рычаг управления отвалом и рыхлителем с тремя клыками, висящими сзади. В кабине тепло и чисто, так что можно работать в цивильной одежде. Выходить из «Японии» в нашу действительность совсем не хочется…

Гвоздев и Хаткин доламывают навес столовой и грузят доски краном в «Магирус».

Отобедав в поселке, строим у котлована сарай для цемента, наблюдаем с прорабом за дружной работой трёх японских гигантов, выгребающих тонны черной грязи из котлована на марь.

В 16 часов все уезжают домой, кроме меня и Адонина. С помощью крана переставляем с ним насос, даём отметки бульдозеристам и идём пешком в посёлок.

На ужин пьём Вовкино пиво, заедая арбузом. Нашего соседа Анатолия уводит к себе подруга. Аничкин терзает гитару, я пытаюсь читать, но засыпаю.

В четверг после завтрака Адонин посылает Вову на автобазу за машиной, а я сижу в бытовке на складе и слушаю, как завскладом Рабинович объясняет кладовщице, что она должна делать.

К воротам склада подъезжает РАФик, из него выходят мужчины, один из которых выглядит солидно, в шляпе, другой — помоложе (оказалось — начальник СМП-74).

— Выдайте товарищам полушубки, — распорядился Рабинович.

Кладовщица, притихнув от собственной наглости, проговорила:

— Пусть сначала выпишут. Для меня — всё равно: что начальник, что рабочий…

Решили: сейчас «товарищи» полушубки подберут, выпишут и затем за ними заедут.

Подъехал Люпак и напомнил нам, что цемент надо забрать подчистую.

— Чтобы убрали под щётку! — подсказал тот, что в шляпе.

Начали с ребятами грузить цемент. Я залез в приподнятый кузов самосвала, а Хаткин с Гвоздевым подносили мешки со склада. Постепенно в недрах склада у них разгорелся скандал, в результате чего Гвоздь стал таскать мешки один. Когда пришёл Вова, Хаткин забрался ко мне в кузов. Он с Вовой загрузил 60 мешков, мы с Гвоздевым — 70. Потом ещё — по 35 мешков, и ещё — по 15. В половине двенадцатого идём, запорошенные цементом, домой.

Бегаю по общежитию в поисках воды в умывальниках, но не нахожу. Моемся кое-как в нашей комнате под рукомойником.

Полчаса читаю Куваева, обедаю в столовой, затем, — снова на склад. Пока ребята подходили, я поставил трап на край кузова и затащил в него пару мешков. Догрузили весь цемент, в том числе — из разорванных мешков.

Машина ушла на трубу, а мы с Вовой умылись в столовой и пошли домой. Я купил яблок, два ананаса и арбуз побольше, отнёс всё домой и отправился в баню.

После ужина Гошка от фруктов отказался, я тоже. Но, когда «благодетель» Лёня помыл яблоки и начал кидать их нам на кровати, пришлось их есть, есть и есть…

Вторая годовщина. Билет на фестиваль. Бросок за углем.

«Сачок». Инерция привычки. Фестиваль КСП. Принципы Гастева.