Идо Нетаньяху - Последний бой Йони

Йони говорил также с подполковником Хаимом, с которым был знаком со времени службы в особой части «Харув». Во время разговора Йони вдруг сказал:

— Если он там будет, я его убью.

— Кого ты имеешь в виду?

— Иди Амина, — сказал Йони.

Хаим был поражен, услышав это. Он просил Йони выбросить из головы подобные мысли, но Йони был глух к его просьбам. «Ты не должен делать ничего такого, о чем не было договорено. Во всяком случае, на это следует получить разрешение», — сказал ему Хаим.

— Не собираюсь спрашивать. Если Иди Амин там — я его убью, — сказал Йони, не вдаваясь в объяснения. Для него причины разумелись сами собой.

«В каком безумном мире мы живем! — писал Йони в двадцать три года. — В двадцатом веке люди достигли Луны и рвутся дальше. Двадцатый век видел Гитлера и совершенные им массовые убийства. А еще раньше видел двадцатый век ужасную Первую мировую войну. И ничему не научился. Сегодня мы свидетели того, как целый народ мрет от голода [80] В Биафре. .

И никого в этом безобразном мире это не трогает настолько, чтобы что-нибудь предпринять. Каждый занят своими собственными войнами (включая Израиль, включая меня), и ни одно государство не вступает туда со своей армией, чтобы покончить с этим делом. Понятно почему — не хотят впутываться. Странные существа люди» [81] 5. Письма Йони ( иврит ). Тель-Авив: Сифрият Маарив, 1977. . Для Йони это не было предметом обсуждения; совершенно ясно — если он увидит это чудовище в образе человеческом, имя которому Иди Амин, который убил сотни тысяч человек собственного народа и имел привычку сбрасывать жертвы пыток с верхних этажей роскошного отеля «Нилус» в Кампале, — он не оставит его в живых.

Многие солдаты уснули в хвостовой части самолета из-за накопившейся за неделю большой усталости, а также в результате усыпляющего действия таблеток от тошноты, выданных им в Шарме. Но не всем удалось уснуть. Люди были заняты простыми действиями; кто-то проверял патронташ, кто-то наводил установленные на винтовки фонарики — почти уже в темноте, так как наступил вечер. Много сделать было уже нельзя, так что ничего другого не оставалось, как сидеть и думать о предстоящем, а также о прошлом. Пинхас все время находился на своем месте в джипе — патронташ и личное оружие на нем и пулемет системы «маг» рядом — и смотрел на лица окружавших его солдат.

Амир принадлежал к числу тех, кто ни на миг не сомкнул глаз, хотя не спал уже двое с половиной суток. «Летим, и в какой-то момент ясно сознаешь, что мы уже не вернемся, что вернуться нельзя, хотя бы потому, что не хватит горючего. Многие дремали… Но мне не удалось уснуть за все время полета… Ни секунды. Я снова и снова продумывал и репетировал в уме то, что должен сделать, и как я это сделаю. Не дрожал от страха, но был очень напряжен».

Во время полета Амира и Амоса подозвали к Муки. В их распоряжении были мегафоны, и Муки обсудил с ними, что именно надо будет сказать в мегафон заложникам. Подтвердили, что во время боя им следует приказать лечь на пол.

Шломо время от времени дремал. В какой-то момент он проснулся, походил по самолету, чтобы размять кости и посмотреть, как дела. Заметив, что Йони сидит в «мерседесе» и спокойно читает книгу, он подумал: в этом есть что-то особенное. А Сурин из парашютных войск, сидя возле машины и видя Йони перед собой, больше был удивлен тем, что книга, которую тот читает, английская, чем самим фактом чтения книги. Сурину так же не удалось заснуть во время полета, как и большинству окружавших его людей. Да и как тут уснешь, когда невозможно вытянуть ноги; для этого приходится подсовывать их под «мерседес», а тяжелая машина ежесекундно то подымается, то опускается, грозя придавить тебе конечности.

Через несколько часов Йони захотел пойти поспать. В задней части кабины пилота стояли, одна над другой, две узкие раскладные койки. Нижняя была сломана, а верхняя — свободна. Шомрон, видя, что Йони устал, сказал ему: «Поспи на этой койке по дороге туда, а я — обратно» [82] 6. В Энтеббе и обратно… . Йони попросил штурмана разбудить его за полчаса до посадки. Вынул из кармана сложенную голубую надувную подушку, надул ее и залез с ней на верхнюю койку. Положил подушку под голову и почти мгновенно заснул.

Вскоре после этого Шани тоже захотелось спать. Остались считанные часы до посадки. «Я взглянул назад вижу, Йони спит на этой койке, — рассказывает Шани. — В обычных условиях, если там отдыхает какой-то командир, я говорю ему вежливо, но настойчиво, чтобы он шел отдыхать в хвостовую часть. Но тут я был не в состоянии этого сделать, ведь шансы группы, которая первой ворвется в здание, остаться в живых — пятьдесят на пятьдесят. Я сказал себе: „Он лично в этом деле колоссально рискует. И что ж, я его разбужу?“ Но мне очень хотелось прилечь. Йони лежал, сжавшись, с краю, я прилег рядом, а потом придвинулся к нему почти вплотную».