Мик Уолл - Black Sabbath. Добро пожаловать в преисподнюю!

– Ощущение, словно круг замкнулся, – сказал мне тогда Ронни. Альбом занял восьмое место в США – самое высокое для Sabbath со времен Master Of Reality , вышедшего почти сорок лет тому назад, – и казалось, что история Ронни Джеймса Дио, готический роман о триумфах, перемежаемых трагедиями, все же получит свой счастливый конец. Но это было бы слишком идеально.

Когда мы разговаривали в последний раз, Ронни оставался все таким же невероятно гордым и целеустремленным, каким был тридцать лет назад, когда я с ним только познакомился.

– Мне очень повезло, – сказал он. – Играть в одной знаменитой на весь мир группе – это недостижимая мечта для большинства музыкантов. Играть сразу в двух – ну, это ты уже вообще жадный. Но вот добиться успеха еще и в третий раз, особенно с собственной группой… как я уже сказал, я считаю, что мне невероятно повезло.

Но всего через несколько месяцев все снова изменилось. Кажется, иначе у Black Sabbath быть просто не может, потому что над счастливым концом обязательно нужно поплакать. В пятницу, 13 ноября, у Ронни диагностировали рак желудка. По словам Венди Дио, он страдал от проблем с желудком пять лет. Еще в 2004 году, вспоминала она, «у него начались ужасные боли, и я отвела его к специалисту. Сейчас я невероятно из-за этого злюсь, потому что, мне кажется, если бы тогда я знала то, что знаю сейчас, обязательно настояла бы, чтобы врач сделал больше анализов. Но он сказал: «Ничего страшного, у него просто газы в кишечнике».

Обрадовавшись диагнозу (хотя желудок все равно продолжал его беспокоить), Ронни, по словам Венди, стал «принимать в больших количествах «Тамс» и другие безрецептурные средства для пищеварения». Когда в последний год боли в желудке усилились, Ронни все равно считал, что это просто тяжелое несварение, и отказывался идти к врачу. «Он постоянно горстями ел «Тамс», потому что думал, что у него несварение, ну, или грыжа пищевого отверстия».

В ноябре, наконец-то сдав анализы в госпитале, они получили новый диагноз.

– Это была просто убийственная новость. Но я скрыла ее от него – может быть, мне и не стоило этого делать, и сейчас меня мучает совесть, – но я скрывала от него, насколько он болен. Я не верила в это. Я думала, что он справится. Мы сделаем все. Я все выходные искала в Интернете самый лучший госпиталь для лечения рака желудка и нашла его – Онкологический центр имени М. Д. Андерсона в Хьюстоне.

Следующие несколько месяцев они каждые две недели летали в Хьюстон на сеансы химиотерапии.

– Я всегда говорила ему: «Мы победим его. Это дракон! Мы побеждаем дракона! Мы убиваем дракона!» И, если честно, он вообще не страдал – до самых последних дней. Он был позитивен, энергичен, сочинял, работал. Мы были уверены, что победим его. Но, к сожалению, это ужасная болезнь.

Когда рак дал метастазы, Ронни «очень боялся, что он доберется до мозга. Он ничего так не боялся, как этого». К счастью, от этой пытки он был избавлен, но на какое-то время утратил зрение в одном глазу.

– Я отвела его к специалисту, его осмотрели и сказали: мы можем вырезать рак лазером, но зрение это вам не вернет.

Но затем экспериментальное лекарство под названием «Авастин», прописанное другим врачом, чудесным образом прояснило его зрение.

– Лекарство было невероятное! У него еще что-то дрожало в ноге. Так даже это прошло! У него и руки перестали дрожать. Но оно не смогло помочь, когда рак добрался до печени. От этого Ронни и умер. Как только рак добрался до печени – все.

За месяц до смерти Ронни публично рассказал о своей болезни Artisan News Service на «черной ковровой дорожке», которую журнал Revolver устраивает в честь своей ежегодной награды «Золотые боги», в клубе «Нокиа» в Лос-Анджелесе. На вопрос о том, как он справляется с болезнью, Ронни ответил: «Ну, иногда мне хорошо, иногда плохо. Это долгий процесс. Химиотерапия – это… Я даже не представлял, насколько это будет тяжело. У нее кумулятивный эффект – чем больше ты принимаешь лекарства, тем больше его накапливается, и восстанавливаешься все дольше и дольше. Мне очень тяжело есть. Я и так не очень-то люблю есть, так что это нормально. Я знаю, что есть все-таки нужно. Это очень тяжело. Но если ты твердо намерен победить, то обязательно должен делать все для победы, и я делаю все. Я хожу в отличный госпиталь в Хьюстоне, центр имени М. Д. Андерсона, думаю, это лучший госпиталь в мире, у меня лучший в мире врач, доктор Аджани, которому я по-настоящему доверяю, так что, думаю, я сделал все правильно. Я позитивно отношусь к жизни и думаю, что мне еще предстоит немало всего впереди».