Борис Иванов - История Клуба-81

Если прежде участники культурного движения для того, чтобы обратить на себя внимание, прибегали к публичным акциям, то теперь оценка личности, как никогда, связана с оценкой их творчества.

Уже несколько месяцев мы с Борисом Останиным думали о том, как быть с конференцией культурного движения. Две мы провели в 1979-м 3, вторая оказалась особенно представительной и удачной 4.

Докладчиками на конференции были участники культурного движения, которое стало в их докладах предметом анализа и прогнозов. Движение вышлоиз пеленок молодежных кружков 1950–1960-х годов и перестало быть творчеством одиночек. Оно имело свою историю, оставившую след в поэзии и прозе, своих гениев и свое мировоззрение, потери на пути к личной независимости и свободе творчества и опыт коллективного сопротивления.

Искусствовед и переводчик Виктор Антонов выступил на 2-й конференции с докладом «Неофициальное искусство: развитие, состояние, перспективы». В докладе получила характеристику неофициальная художественная жизнь Петербурга и Москвы – социальное положение художников, их эстетическая ориентация, быт, настроения. «Они недовольны и не согласны… настаивают на разрешении свободно показывать и реализовать свои работы, обсуждать художественные проблемы, объединяться в творческие группы, получать мастерские и некоторые государственные льготы. Как видим, преобладают сугубо художественные и уравнительные притязания». Антонов говорил об аполитичности художников. Моральные ориентиры – эскапизм, эмиграция. Он считает, что «первый и решающий шаг в превращении неофициального искусства в контролируемое» уже сделан, имея в виду, очевидно, разрешение на организацию выставок в государственных залах при соблюдении трех табу: «политика, религия, порнография». Предсказывал сближение государственного и независимого искусства. Утопия-1, считает В. Антонов, начинает сбываться.

Не менее обобщающим было выступление поэта Виктора Кривулина. Независимые литераторы, как и художники, выработали свой собственный язык за пределами государственного искусства. Поэт говорил: «Предсмертное пророчество Анны Ахматовой о новом расцвете русской поэзии оправдывается». И оспорил смысл выражения «вторая культура» по отношению к «неофициальной», которая является «достраивающей… обнаруживаемый через язык мир». «Читатель новой литературы не воспринимает текст стихотворения и его автора раздельно, – произошло образование человеко-текста ». Иначе говоря, за каждым ее произведением стоит поступок человека, берущего ответственность за свою позицию, воспринимаемую литературным начальством как враждебную. Рост самосознания, плюрализм эстетических платформ, способность к коллективным действиям (Кривулин подробно изложил историю поэтического сборника «Лепта») – так он обрисовал значимость неофициальной культуры.

Оба докладчика назвали десятки имен художников и литераторов Петербурга и Москвы – фаворитов движения. Учреждение «часовщиками» Премии Андрея Белого свидетельствовало о том, что в неофициальной культуре возросла значимость таланта и профессиональных достижений.

Выступление Б. Останина «Журнал „Часы“ и его авторы» подтверждало расширение фронта движения. Материалы журнал получал, среди прочего, от участников Религиозно-философского семинара, который работал уже шесть лет, от участников домашнего семинара на квартире Сергея Маслова, объединявшего видных правозащитников Револьта Пименова, Эрнста Орловского, Льва Копелева, оппозиционно настроенных математиков, физиков, с 1979 года выпускавших машинописный журнал «Сумма», от Ефима Барбана – редактора журнала джазового клуба «Квадрат». К этому времени вышло 20 номеров «Часов», число авторов превысило сотню. Публикации разнесены по разделам «проза», «поэзия», «драматургия», «критика», «изобразительное искусство», «философия», «переводы», «публикации», «хроника», – из подполья на свет стала выходить молодая, полнокровная, саморазвивающаяся гуманитарная культура.

Названия других докладов говорили сами за себя: Борис Гройс «Зачем нужен художник?», Иосиф Бакштейн « Вторая культура глазами социолога», Галина Григорьева «Первые уроки нынешнего феминизма», Борис Иванов «Историческая параллель: нонконформист современного культурного движения и лишний человек в русской литературе». Общее лишнего человека XIX века с нонконформистом – их конфликт с обществом. Аналогия обнаруживается в области культуры – лишний человек также преодолевал табу, наложенные на сферу творчества и гласности. Конфликт разворачивается между традиционной культурой, поддерживаемой государством и академическими институтами и получившей название официальной, и новыми культурными течениями – неофициальными, неподцензурными, независимыми, оппозиционными и др. 5