Николай Хохлов - Патрис Лумумба

Этот дух сопротивления присущ был и учению Симона Кимбангу. Не будь этого — миллионы африканцев не примкнули бы к нему и движение никогда бы не разрослось так сильно. Сам Симон по уровню образования был неизмеримо выше колдунов и знахарей. В одной из своих проповедей он призвал верующих к тому, чтобы они, придя домой, выкинули фетиши, а при болезнях не обращались к колдунам. Сквозь мистический покров поучений Кимбангу все же можно разглядеть политические и социальные мотивы. Он говорил, что африканец больше всего претерпел в жизни и больше нигде нет человека, который бы так жестоко притеснялся. И раз господь возложил такую тяжелую ношу на плечи африканца, то господь и воздаст ему сторицей! Отсюда вывод: скоро наступит новое царство для народа Коню, где будут уважаться свобода, справедливость и независимость. Религиозные поучения таили в себе политические моменты, которые оборачивались против бельгийского колониализма и звучали не как назидательно-религиозная догма, а злободневно, призывно. «Африка — неграм!» — не уставал призывать Кимбангу.

Африканцы полностью поддерживали своего пророка, когда он говорил о том, что они должны иметь своего бога, свою церковь, свое священное писание. До самого отсталого крестьянина доходила мысль, высказываемая многократно Симоном Кимбангу: зачем расширять посевы, зря рубить леса, если африканцы с имеющихся полей получают вполне достаточно продуктов? Не копай лишней пяди земли! И не копали, а это означало, что население бойкотировало работу на бельгийских плантациях.

Кимбангу и его ближайшие сторонники применяли гибкую тактику в отношении бельгийских властей. Далекие от революционных призывов, они тем не менее доставляли массу неприятностей Брюсселю. Когда кампания за невыплату налогов охватила все Конго, а репрессии достигли своего предела, Симон Кимбангу сделал крутой поворот, чтобы вывести народ из-под прямого удара, оградить его от тюрем и наказаний. Он выступил с проповедью: человек дороже любых денег. Откупайтесь от бельгийцев и отдавайте им все, что они просят. Оставьте при себе ваши сердца. Богатство, как и власть белых, непрочны: и то и другое исчезнет, как только восстановится справедливость.

Колониальные власти, затратив десятилетия на борьбу с кимбангизмом, убедились в невозможности уничтожить движение: временами оно шло на убыль, чтобы затем вспыхнуть с новой силой. Мощные демонстрации состоялись в Катанге, когда скончался Симон Кимбангу. Его сторонники добились выдачи тела покойника: в торжественной обстановке гроб Кимбангу был доставлен в деревню Нкамба. В процессии принимали участие десятки тысяч африканцев — преимущественно крестьян. Верующие не расходились: они ждали воскрешения пророка...

В 1956 году в Нижнем Конго был создан совет кимбангистов, который направил в Организацию Объединенных Наций меморандум с требованием лишить Бельгию и Португалию права на владение конголезской землей. Кимбангисты просили ООН дать согласие на формирование национального африканского правительства во главе с... Симоном Кимбангу. Идею создания правительства, во главе которого стоял бы ушедший из жизни человек, никто не мог понять, кроме самих конголезцев.

Незадолго до провозглашения независимости кимбангисты получили разрешение на открытую деятельность. Сын Кимбангу — Жозеф Диангиенда был объявлен главой церкви. Его помощник Эммануэль Бамба стал сенатором от леопольдвильской провинции: он был выдвинут партией АБАКО. И тот и другой — близкие друзья Жозефа Касавубу. Большие деньги, выручаемые церковью, шли в кассу АБАКО. Святую воду и святую землю из Нкамба, родины пророка, распродавали верующим.

Ассоциация народа баконго по унификации и сохранению языка киконго (АБАКО), организационно оформившаяся к 1950 году, с самого начала своего существования заявила о себе как организация племенного, сепаратистского толка. Представители племени бангала, выходцы из Верхнего Конго, лучше других преуспевали на колониальной службе: в Леопольдвиле бельгийцы доверяли им административные посты, назначали учителями начальных школ, смотрителями в миссиях и даже помощниками бельгийских комиссаров. Таким образом, колониальные власти сталкивали два племени: чернорабочими баконго распоряжались пришлые бангала. Чужаки стояли ближе к бельгийцам, а их лидер — Жан Боликанго пользовался расположением губернатора.

В 1954 году председателем АБАКО избрали Касавубу. Он пошел на тесный союз с кимбангистами и стал их доверенным лицом: авторитет, нажитый движением Симона Кимбангу, механически переносился теперь на малоизвестного защитника языка киконго. Но политическому лидеру надо было чем-то заявить и о себе лично. Благоприятный момент представился, когда бельгийский профессор Ван Бильзен обнародовал нашумевший «Тридцатилетний план освобождения Бельгийской Африки». Он вызвал критику с двух сторон. Колониальные круги подняли на смех пророчества ученого, считая, что предлагаемый срок недостаточен для того, чтобы колония созрела для самоуправления. Среди конголезцев тоже не было единства относительно плана Ван Бильзена. Издатель ежемесячника «Консьянс африкэн» Жозеф Илео не замедлил высказаться в поддержку профессора.