Лоуренс Сутин - Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения

Я как-то сказал ему об охоте на пекари, чем я иногда занимался. […] Мы поговорили об этом, и я сказал: «Пошли».

Я полагаю, что это было впервые, когда я сумел проникнуться его взглядом на мир. Этот взгляд и вправду был довольно необычным. Уже в его рассказах есть странный уклон: чувство, что за нашим миром существует теневой мир. Я не понимал, что это паранойя, пока не прошло много лет; я не был настолько умен. В любом случае для Фила это был интересный опыт. Мы ничего не нашли. У нас с собой были винтовки, и мы отправились на джипе в Неваду; он был в восторге от ружей.

Не один Эллисон ощущал «паранойю» Фила в тот период. Старый друг из Беркли, Искандер Гай, вспоминает:

Фил мог нести такие возмутительные вещи, в которых не было никакого чертова смысла. Что он испытывал, что с ним происходило – я никак не мог понять. Он испытывал чрезмерные колебания между депрессивным и почти маниакальным состояниями. Он мог сказать: «Энн прицепила к «Ягуару» стереосистему и протащила ее по улице». Такое могло быть, я не знаю, но это что-то невероятное. Он говорил, что Энн пытается убить его. Я не раз видел ее, и, боже мой, Энн – весьма мягкий человек. Милая леди. Говоря о ней, Фил то называл ее величайшим событием в его жизни, то заявлял, что она псевдодемоническое создание, воплощающее собой женский разрушительный принцип мира.

У него была своя параноидальная космология – лица в облаках, правительство, ФБР. Так это можно назвать. Это было похоже на то, как будто бы он защищает крепость от сил зла.

Фил пришел к тому, что Дороти стала для него надежным убежищем от жены. Какие бы ни были у Дороти недостатки, она никогда не подшучивала над писательской карьерой Фила у него за спиной, а теперь она симпатизировала его взгляду на Энн как на угрозу этой карьере. Часто во время своих визитов к матери Фил находился в состоянии отчаяния: замкнутый в себе, сидящий и глядящий в одну точку. Если он и говорил, то как-то невыразительно. Дороти допускала некую степень подготовки его рассказов. Вспоминает Линн Сесил, которая все еще жила со своей тетей/мачехой в то время: «Фил все преувеличивал и драматизировал. Мама, бывало, говорила о нем, что он уже написал книгу, если эта книга даже не была готова. Я не думаю, что сам он знал, что делает, а его воображение было столь богатым, что его было чрезвычайно трудно привести в порядок».

Дороти тревожило возрастающее количество амфетаминов, которые принимал ее сын, чтобы поднимать настроение и писательскую продуктивность. Она знала о том, что в пятидесятые годы ему был прописан «Семоксидрин». Но теперь она оказалась в положении пассивного поставщика. Линн Сесил вспоминает: «Мама иногда говорила, что ей хотелось бы повесить замок на домашнюю аптечку, потому что он приходил в дом и открывал ее, – у мамы там было все, потому что у нее было много проблем со здоровьем. Он предпочитал «спиды», но я думаю, что он перепробовал все, чтобы почувствовать действие. В некоторых отношениях он был подобен маленькому ребенку».

Аптечка Дороти была для Фила не единственным источником лекарств – он продолжал добывать рецепты на антидепрессанты. Хотя его вера в эффективность стимуляторов и транквилизаторов выглядела ребяческой, он не был таким наивным, каким иногда притворялся. Фил разбирался в лекарствах, а в начале шестидесятых годов широко обсуждались вредные побочные эффекты амфетаминов. Но ему трудно было осознавать свою ответственность в этом вопросе. До конца своей жизни он проклинал Энн за то, что в то время употреблял амфетамины по возрастающей. Как и Дороти. После одного посещения матери Фил сказал Энн: «Боюсь, что я собираюсь покончить с собой с помощью лекарств из аптечки Дороти. Она собирается убить меня, потому что оставляет эти препараты повсюду».

К концу лета 1963 года Фил решил, что его отношения с Энн окончательно стали из рук вон плохи. Доктор Икс помог ему понять, что проблемы в его супружеской жизни в большой степени связаны с психическим состоянием Энн; Доктор Икс диагностировал это состояние как «маниакально-депрессивное», вспоминает Энн. Шериф Кристенсен, свидетель ярости Энн в тот раз, когда она его вызвала, был согласен с диагнозом. Фил сказал им обоим, что ее расходы ни в какие ворота не лезут, что она пыталась задавить его автомобилем и угрожала ножом.

И как-то вечером, во время ужина, шериф Кристенсен пришел с бумагами, подписанными Доктором Икс, предписывающими принудительное помещение в психиатрическую больницу. Девочки смотрели, как Энн забирали на семидесятидвухчасовое обследование в психиатрическую больницу Росс.