Лоуренс Сутин - Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения

С фильмами были некоторые трудности. Кинотеатр «Рокси» рядом с университетом и Сан-Пабло-авеню был эстетским, и в нем показывали странные зарубежные фильмы, которые мы хотели посмотреть, но у нас не всегда хватало денег. Поэтому мы, бывало, заходили в фойе, и, когда администратор поднимался наверх, чтобы посчитать деньги, что занимало несколько минут, мы в считаные секунды прокрадывались внутрь. Но иногда мы не успевали этого сделать, и это сбивало Фила с толку; тогда он устраивал представление – прощался со мной, покупал мне один билет, а сам уходил домой: он считал, что это будет неправильно, если я тоже пойду домой.

Фил переносил нищету с большим трудом. И не потому, что он стремился к роскоши. Нищета была унижением, отметиной его неспособности – и нежелания – жить так, как американские работающие мужчины. Фил знал, что его призвание – быть писателем, но знал он также, что писательство позволяет ему скрываться от мира. В мае 1978 года он писал дочери Лоре, объясняя, почему не мог присутствовать на ее школьном выпуске:

Я действительно не очень хорошо одеваюсь, и чувствую дискомфорт в формальных ситуациях. Я полагаю, корни этого в том, что я всегда был беден и стыдился этого. В какой-то период моя жена [Клео] […] и я ели собачий корм. Я не ходил в колледж, а работал в магазине теле- и радиотоваров. У меня были обширные познания в некоторых областях, таких как литература, теология и классическая музыка, но во всем остальном я невежда. […]

Перед властями и деньгами я чувствую себя неуютно, и я счастлив, когда нахожусь, что называется, на улице. […] Моя единственная амбиция осуществилась – это мое писательство, которым я очень горжусь. Я удачлив, в том смысле, который я для себя вкладываю в понятие удачи, но вне писательства моя жизнь была сплошной неудачей.

Такое подавленное настроение часто проявлялось у Фила в письмах, когда он отказывался от поездок. Но его стыд за нищету ранних лет (к 1978 году Фил уже не был нуждающимся) был вполне подлинным. Это снова проявилось в 1980 году в предисловии к сборнику The Golden Man . Фил рассказывает о покупке «собачьего корма», о которой упоминалось выше:

И вот я в магазине товаров для домашних питомцев Lucky Dog, на Сан-Пабло-авеню в Беркли, штат Калифорния, в пятидесятые годы, и покупаю там фунт рубленой конины. Причиной того, почему я, писатель-фрилансер, живу в нищете (а я признаюсь в этом впервые), является то, что я в ужасе от фигур Власть имущих, вроде боссов, копов и учителей; я хочу быть свободным писателем, поэтому могу быть сам себе боссом. […] Но внезапно получается так, что, когда я вручаю тридцать пять центов продавцу зоомагазина Lucky Dog, я оказываюсь лицом к лицу со своей Немезидой. Как гром среди ясного неба, передо мной оказывается фигура Власть имущего. От Немезиды нет спасения – я об этом забыл.

Продавец говорит мне: «Вы покупаете это конское мясо, и вы едите его сами».

Клео указывает, что в магазинах для домашних любимцев конское мясо продают людям, не задавая лишних вопросов, и что жареная конина очень недурна. Что же касается чувства унижения Фила: «Все, что я могу сделать, так это сказать вам, что в то время он унижения не чувствовал. Он выработал свой modus vivendi [83] Образ жизни ( лат. ). и следовал ему почти восемь лет. Поэтому высказывание: «О, как ужасно быть таким бедным», – это поздняя реконструкция».

У Фила была его жена, его дом, его кот, его «Магнавокс» и его урочные занятия писательством, которые заканчивались далеко за полночь (обычно это длилось до двух часов ночи). В начале дня он читал запоем – Флобера и Бальзака, Тургенева и Достоевского, книги по метафизике и гностицизму, последние фантастические произведения Брэдбери и Ван Вогта. Он был увлечен немецкой поэзией и был (со времени в Охае) сносным латинистом. Он восхищался, помимо модели прозы, простотой стиля и напряженностью «Анабасиса» Ксенофонта. Его приводил в восторг роман Джойса «Поминки по Финнегану», которому он придумывал множество интерпретаций, например, такую, что текст представляет собой сон Эрвиккера, от которого тот в конце романа пробуждается. Клео говорит: «В символических терминах, Филу хотелось бы быть Джеймсом Джойсом без дураков».

В интервью Греггу Рикману Фил вспоминал время, когда рассказал Клео о своем последнем читательском открытии – «Путеводителе колеблющихся» Моисея Маймонида [84] Моисей Маймонид ( евр. Моше бен Маймон) (1135–1204) – выдающийся средневековый еврейский мыслитель. Толкуя Священное Писание, сочетал традиции Аристотеля и арабских философов. Оказал сильное влияние на развитие европейской схоластики. (средневековый иудейский [85] Оригинально вышеназванный трактат вышел в Египте в 1190 г. и был написан на арабском языке. трактат, исследующий границы разума в вопросах веры): «Она [Клео] говорит: «Я беседовала с одним из своих профессоров, и тот сказал мне, что во всех Соединенных Штатах нет, вероятно, больше ни одного человека, который бы в настоящее время читал Моисея Маймонида».