Лоуренс Сутин - Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения

Спатс отмечал, что жизненная история Фила демонстрирует тенденции, характерные для детей – жертв инцеста, такие как сложные отношения с семьей, злоупотребление наркотиками, повторяющиеся попытки самоубийства, значительные провалы в памяти, низкая самооценка, связанная с чувством вины, хаотический, ориентированный на кризис стиль жизни, сильная подозрительность, особенно по отношению к противоположному полу, сменяющаяся на сильную привязанность. Это лишь описания отдельных аспектов жизни Фила, которые будут детально рассмотрены в этой книге. Но подобные тенденции могут проявляться и проявляются у людей, которые не страдали от насилия.

Это свидетельство просто нельзя считать неопровержимым фактом. Примерно сорок лет спустя, в 1964 году, Филип обсуждал эту тему со своей третьей женой, Энн, в самый худший период из супружеских отношений:

Однажды, прямо перед походом в церковь, Фил сказал, что хочет сообщить мне нечто чрезвычайно серьезное: нечто, что может объяснить, почему он не может должным образом вести себя в жизни. […] Действительно, он не мог вести себя подобающе. Почему он продолжал это? Фил сказал мне: «Когда я был совсем маленьким, ко мне приставал сосед-гомосексуалист. Это и есть именно то, что сделало меня неадекватным». Я сказала, что ему следует рассказать об этом своему психотерапевту.

По этой версии, соблазнителем является сосед, а не Эрл. Было ли это хитрой уловкой, чтобы вызвать сочувствие, как это восприняла Энн в то время? Почему Фил не рассказал об этом Спатсу во время их продолжительных сеансов? Согласно Тессе Дик, Филип вспоминал, что его в шестилетнем возрасте направили к психиатру, который предположил, что его проблемы связаны с гомосексуальностью. Тесса утверждает, что в одном из пансионов, где находился Фил (в Кантрисайде в 1935 году или в Охае в 1942–1943 годах), случился инцидент с домогательством, который очень опечалил Дороти. Но Фил лично в этом инциденте не участвовал.

В конце концов, здесь можно лишь предположить вероятность и отметить, что фобии, связанные с едой и глотанием, периодически сопровождали Фила на протяжении всей его жизни.

Случилось ли это домогательство или нет, не может быть сомнений в том, что Фил в то время пребывал в состоянии полной беззащитности. Он особенно любил играть внутри ящиков и картонных коробок, испытывая чувство безопасности, которое они обеспечивали. Это предшествовало той агорафобии, которая разовьется у Фила в старших классах школы. Параллелью этому является тоска Майка Фостера, мальчика из превосходного рассказа Фила 1955 года «Фостер, ты мертв» [31] Первое произведение Дика, опубликованное в СССР (журнал «Огонек», 1958 год). . (У Эдгара был младший брат Фостер, который умер в возрасте одного года.) В этом рассказе Фил модифицирует тревоги собственного детства, создавая невероятно правдоподобный портрет мальчика, потрясенного до глубины души психологическими страхами «холодной войны».

Майк Фостер живет в мире (пятидесятые годы здесь переработаны в научно-фантастическое «будущее»), в котором каждого ребенка учат ждать неминуемой ядерной атаки. Когда отец Майка наскреб денег, чтобы купить широко разрекламированное бомбоубежище, Майк наконец-то почувствовал себя в безопасности:

Он уселся на полу, колени вверх, торжество на лице, глаза широко раскрыты. […] Он пребывал в маленьком, им самим сотворенном космосе; здесь было все, что необходимо, – или вскоре будет здесь: пища, вода, воздух, вещи для занятий. Большего нечего было и желать. […]

Внезапно он закричал, и это был громкий, ликующий крик, который отзывался эхом и отскакивал от стены к стене. Он был оглушен этой реверберацией. Он плотно закрыл глаза и сжал кулаки. Радость переполняла его.

В начале 1935 года, подстегиваемая желанием скрыться от угроз по поводу опеки со стороны Эдгара, Дороти вместе с Филом отправилась обратно в Вашингтон и взялась за редакторскую работу в Федеральном детском бюро. Для Фила отделение от Бабули было мучительным. Дороти сожалела, что «ты в четыре года потерял свою родную мать, потому что я пошла на работу, а почти что в шесть лет потерял свою любящую мать – Бабулю». Но в стратегическом отношении, – чтобы сохранить опеку над Филом, – переезд через весь континент достиг желаемого результата. Через два года Эдгар женился повторно. Дороти оставалась одинокой на протяжении восемнадцати лет, хотя она как-то призналась, что, если бы она знала, в какой нищете ей с Филом придется жить, она бы никогда не развелась с Эдгаром.