Михаил Захарчук - Вячеслав Тихонов [Тот, который остался!]

«Как ты относишься к возможному прототипу этого своего персонажа, имевшего столь ошеломляющий общественный резонанс?»

Вот что ответил на это Вячеслав Васильевич:

«Играть современника — дело благородное, хотя и не такое уж простое, как может кому-то показаться. Классические образы обрели уже известную статичность, речь идет, по сути дела, лишь о той или иной их трактовке. Современник никак не отдален от тебя. Он в непрерывном развитии, движении, формировании. Он предельно динамичен, отражая собою динамику времени, динамику нашей эпохи. Здесь ни в каком случае не годится моментальный снимок, ибо к тому времени, как его проявят, оригинал уже неминуемо изменит свой облик. Снимок не отразит правды жизни. А одна из важнейших задач искусства — «видеть то, что временем закрыто», — точно определяет тенденции и направления движения общества.

В этом смысле Илья Мельников, на мой взгляд, человек не столько сегодняшнего, сколько завтрашнего дня. У него не было какого-либо определенного прототипа, но косвенные, безусловно, есть. Образ собран по крупицам из настоящего, но устремлен в будущее. Нашей главной задачей было приблизить образ Ильи Мельникова к новому типу педагога. Встречи с учителями у нас, конечно, были. Но полемики между нами и ними не возникало. Дискутировали педагоги между собою. Фильм никого из них не оставил равнодушным. Но именно это и было главной целью его создания. Можно сказать, что учителя разделились на два лагеря: принимающие Мельникова не как педагога завтрашнего дня, а растущего, врастающего в школьную жизнь уже сегодня, и отвергающие этот тип, не одобряющие его методологию, не находящие за этим типом жизненных корней в повседневной практике школы. Мне кажется, что время, прошедшее с момента выхода этого фильма, убедительно свидетельствует в пользу первых. Перемены, происходящие в системе школьного обучения, ориентированы на педагогов нового типа, таких как мой герой — учитель истории Мельников.

Самым примечательным во время проката фильма для меня лично было то, как восторженно приняли нашего героя именно те, ради кого он и был задуман. Его безоговорочно приняли учащиеся седьмых-десятых классов. Они хотели учиться у него! У меня хранится много писем от школьников, в которых так или иначе выражена эта мысль. Вот, например, письмо одной девятиклассницы. Она пишет, что до того, как посмотрела фильм, плохо знала себя. Ощущение собственного будущего, мечты ее были туманны, неотчетливы. Сейчас же (будем надеяться, что это так, что это серьезно) она знает, что делать в жизни: она будет учителем.

Проблема учителя, педагога, наставника — действительно одна из острейших проблем. Сейчас не могу вспомнить, кто сказал, что, входя в класс, не упустите возможность быть великим. Не ручаюсь за дословность цитаты, ручаюсь за ее мысль. Это очень, очень важно, чтобы в жизни человека был Учитель, Педагог, Наставник, о ком мог бы сказать, что он — твоя совесть, что ты свои поступки поверяешь его поступками. Прекрасно, когда из стен школы выходит одаренный химик или математик, незаурядный в личном плане. И заслуга здесь чья? Учителя! Учителя, который в своих отношениях с учениками уходит далеко за пределы только преподавательских функций».

Признаюсь, грешен, но, еще лишь приступая к этой главке, я твердо для себя решил не пускаться в публицистические изыскания на тему состояния нынешнего школьного образования. Это, во-первых, увело бы меня далеко от основной темы, во-вторых, я же не специалист в педагогике. Но вот не могу удержаться от вопроса, который давно висит на кончике моего языка. Вот ответьте, дорогой читатель, вы можете себе представить, чтобы в какой-то современной российской школе возник диалог наподобие того, который случился у Светланы Михайловной и Ильи Семеновича? Или спрошу еще проще. Есть ли нынче педагоги, подобные Мельникову?

Боюсь, что утвердительных ответов будет очень мало, если таковые вообще появятся. Потому что ничего подобного той, советской педагогике нынче нет как класса. Она невозможна даже теоретически. Ибо наша нынешняя школа не воспитывает своих питомцев, не взращивает из них личностей, «будущих строителей коммунизма», как это проделывала школа советская. Она десять лет натаскивает ребятишек лишь на то, как верно поставить птичку напротив правильного ответа.

Поэтому в сегодняшнем отечественном кино принципиально невозможен фильм, хоть чем-то похожий на «Доживем до понедельника».