Стефани Лэнд - Уборщица. История матери-одиночки, вырвавшейся из нищеты

Я уже внесла данные Мии в свою налоговую декларацию, так что получить дотацию на оплату образования было несложно. Заявив о наличии материально зависимого лица и предъявив налоговые формы, это подтверждающие, я могла официально доказать, что содержу ребенка на свои минимальные (по сути, вообще нулевые) доходы.

Грант Пелла, выделенный мне в рамках программы финансовой поддержки малообеспеченным студентам, полностью покрывал стоимость обучения, и при этом у меня оставалось от него еще 1300 долларов. С учетом 275 долларов детского пособия и 45 долларов в неделю за уборку в детском саду у меня получалось примерно 700 долларов в месяц на жизнь. Продуктовых купонов мне выдавали меньше чем на 300 долларов, но еще у нас были чеки «Дополнительного финансирования на питание». Благодаря программам ТБРА и «Энергоэкономии» за жилье я платила около 150 долларов. Оставались расходы на автомобильную страховку, телефон и Интернет. С наступлением зимы работать я перестала, поэтому мне больше не платили дотацию за ясли. Получение образования и посещение занятий не считались достаточным основанием, чтобы на нее претендовать, поэтому мне приходилось искать, с кем оставить Мию на пару часов дважды в неделю, пока я ходила на уроки французского, которые проводились только очно. Хотя они мне совсем не нравились, это была зачастую единственная возможность для меня выбраться из дома и повидаться с другими людьми.

По ночам, когда Мия засыпала, я наливала себе большую кружку кофе и сидела до часу, а то и до двух, над домашними заданиями. Днем Мия не спала и практически ни на минуту не утихала и не останавливалась. Ей требовались постоянный присмотр и внимание. Я не могла найти работу на те короткие промежутки, которые еще были в моем графике, поэтому мы с ней отправлялись в долгие прогулки по лесу или по берегу океана, вот только я еле брела после того, как поспала всего четыре часа, и постоянно думала о том, что у нас совсем нет денег. Мне было проще, пока Мия не подросла и не начала ходить, ведь тогда она кричала и протестовала, только когда ее укачивали перед сном. Теперь ее независимый характер проявился в полной мере. Она отличалась сильной и непререкаемой волей, так что изматывала меня вконец всего лишь за одно утро.

Уложив ее, я садилась за учебники в тишине нашей маленькой кухни. В конце каждой главы приводились вопросы для обсуждения в группе, и, читая их, я еще острее ощущала свое одиночество. Все лето я находилась в постоянном движении, тратя все силы на поиск подходящего для нас жилья. Теперь, когда эта проблема разрешилась, ко мне пришло осознание, что отныне и всегда я буду растить ребенка одна. С учетом того, сколько трудностей приходилось преодолевать, чтобы оставить Мию с отцом, да и эти визиты длились не более двух-трех часов, у меня практически никогда не бывало передышек. Энергия у малышки била через край. На прогулках она настаивала, чтобы самой катить коляску – естественно, со скоростью улитки. В парках требовала, чтобы я – кажется, целую вечность – качала ее на качелях или смотрела, как она раз за разом скатывается с горки. Мне было под тридцать, мои друзья женились, покупали дома и обзаводились детьми. Они делали все в правильном порядке. Я перестала им звонить, стыдясь того, как печально все у меня обернулось. На текущий момент я пользовалась грантом Пелла, ТБРА, Энергоэкономией, Дополнительным финансированием питания, купонами, Медик-Эйд [1] Американская государственная программа медицинской помощи нуждающимся. По ней помощь оказывается лицам, имеющим доход ниже официальной черты бедности. и дотацией на ясли, то есть семью видами государственной поддержки, чтобы как-то выжить. Я полностью замкнулась в себе, погрузившись в хаос жизни с маленьким ребенком, многократных переездов и бесконечного стресса.

Впервые на мой день рождения меня не поздравил никто из родных. Джейми – видимо, из жалости – согласился пойти со мной и с Мией на мастер-класс по росписи глиняных кружек. За обедом в «Оливковой роще» я смотрела, как он держит Мию на коленях, а та руками запихивает себе в рот спагетти.

Когда он подвез нас к дому, я не сразу открыла дверцу, чтобы выйти из машины.

– Может, зайдешь? – спросила я.

– Зачем? – буркнул он, барабаня пальцами по рулю.

У меня подступали к глазам слезы от того, насколько сильно – отчаянно! – я нуждалась в его обществе.

– Ну, уложишь Мию спать.

Раздраженный, он закусил губу, но все-таки заглушил мотор. Я посмотрела на него, потом на Мию, и улыбнулась. Джейми и Мия были моей единственной семьей.